Собачья работа

Обычно за завтраком разговоров велось мало – кому охота обсуждать минувшую ночь, если все мирно спали в своих постелях? Разве что пересказывать друг другу сны и обсуждать планы на день. Но в этот раз, едва принесли салат, вареные яйца и холодных перепелок, милсдарь Генрих подал голос.

– Я сегодня утром встал пораньше и решил объехать окрестности, – сказал он. – Надо проверить, как идут дела с пахотой, ведь уже давно пора сеять. Заодно решил заглянуть на пустоши…

– Благодарю вас, – Витолд скромно опустил взгляд, – и прошу меня извинить, что не составил вам компанию…

– Пустяки! В конце концов, это дело управляющего – следить за делами. Вы же не можете заниматься всем и сразу!.. Так вот, когда я проезжал через Старые Выселки, услышал ужасную новость. Ночью там опять был убит человек.

– Вот как? Но что в этом такого, если об этом должен знать я?

– То, как он был убит! Его разорвало некое чудовище.

– Что? – Князь отложил нож.

– Он вышел проверить, заперт ли сарай со скотиной, потому что ему показалось, будто коровы слишком беспокоятся. Вы же знаете, что волкопсы до сих пор полностью не уничтожены. – Милсдарь Генрих покосился на сидевших на другом конце стола «ястребов».

– Не уничтожены, – как ни в чем не бывало кивнул Коршун, выдержав его взгляд, – но мы обещаем разобраться с этой проблемой как можно скорее.

Аналогичный разговор уже произошел пару дней назад – но тогда, насколько помню, Агнешка еще лежала без памяти и Витолд, занятый только мыслями о сестре, просто-напросто пропустил все слова мимо ушей. Он и сейчас не сразу понял, в чем дело, но вдруг отложил нож и поднял голову:

– Прости, Генрих, но мне показалось, что ты сказал «опять»?

– Да, Витолд. Опять. Люди говорят, что это уже третий или четвертый случай за последние десять дней. Чудовище нападает почти каждую ночь. Оно появляется то в каком-то ближайшем селе, то в предместьях. Нам мало проблем с волкопсами – у нас теперь еще и оборотень.

– О… Что?

– Люди думают, что это оборотень, – сказал старый рыцарь. – Я посылал Тодора и Матиуша, – он кивнул на молодых людей, – по селам. Везде говорят одно и то же! В округе завелся оборотень!

– Исключено, – подал голос Коршун. – Оборотень активен только в полнолуние, всего несколько дней в месяце. Два или три. Но не десять! И не за неделю до полной луны! Я знаю, что говорю!

– А у меня свидетельства очевидцев, – парировал милсдарь Генрих. – Одна женщина видела странное двуногое существо, похожее на вставшего на задние лапы медведя или волка. В другом месте возле трупа не нашли звериных следов, зато отыскали человеческие. Отпечатки босых ног!

– Я не верю! – пробормотал Витолд. – Это… невозможно!..

Он смотрел на «ястребов». Те были невозмутимы.

– Конечно невозможно, – пожал плечами Коршун.

– Все наши исследования свидетельствуют об этом, – добавил Тювик.

– А у меня свидетельства очевидцев! – рявкнул Генрих Хаш, привстав. – Пока вы тут хлопотали над Агнешкой, я носился по округе. Народ успокаивал, следы осматривал! Шесть человек за десять дней! Это много! Очень много! Он убивает без разбора – мужчин, женщин, даже детей…

– Я сам видел, – негромко вставил упомянутый Матиуш.

– Детей? – так и подпрыгнули княгиня.

– Да. Одна из последних жертв – девушка четырнадцати лет. У нее вырваны груди и…

– Прекратите! – вскрикнула пани Эльбета. – Не за столом!

– Тела, – как ни в чем не бывало, поинтересовался Коршун, – можно осмотреть?

– Зачем?

– Оборотень всегда убивает одинаково. Он, как правило, вцепляется в жертву когтями передних лап, оставляя длинные глубокие царапины, иногда достающие до кости и прорезающие мышцы. И укус. Обязательно укус. Зверь вырывает из горла и живота жертвы куски мяса и…

– Замолчите! – Княгиня вскочила, едва не опрокинув кресло. – Я не могу больше этого слышать!

С этими словами она бросилась прочь. Мужчины смотрели женщине вслед.

– Так происходит всегда? – тихо произнес Витолд. – Царапины, укус и…

– Да, – как ни в чем не бывало ответил Коршун. – В момент обращения в человеке отключается все человеческое. На поверхность пробиваются инстинкты. Волку, когда он убивает, некогда размышлять, куда и как лучше кусать. Он бьет только в уязвимые места – горло, грудь, живот, голову. У многих жертв оборотней изуродованы лица. Я отлично помню – года за три до войны мне пришлось осматривать тело женщины, на которую напал оборотень. У нее не было лица.

– Хорошо, что ее сиятельство нас покинула, – пробормотал князь и посмотрел на меня: – Вы в порядке, Дайна?

– В полном! – Я ответила ясным взглядом. – А что?

– Ну… эти разговоры…

– Только слова.

– Вы правы, – неожиданно воскликнул Витолд. – Я должен сам разобраться в этом деле! Надеюсь, вы мне в этом поможете? – Он кивнул двум «ястребам».

– Вы собираетесь устроить охоту на оборотня? Я правильно вас понимаю? – мягко поинтересовался Генрих Хаш.

– Да, а что? – заявил мой подопечный. – Охотится же оборотень на нас! Почему мы не можем поохотиться на него?