Собачий поцелуй (СИ)

Молодые люди замолчали, и теперь это была уже далеко не та уютная тишина, возникшая между ними на поляне у хижины. Оливия хмурила тонкие брови, думая о том, что Сириус совершенно её не понимает. Да, её отец связался со страшным человеком, так уж вышло, и нет, она вовсе его не оправдывала, но не могла же она на ровном месте его возненавидеть! Он никогда не поднимал на неё руку или палочку, никогда не наказывал, не кричал и даже почти ничего ей не запрещал. Всё, что она хотела — она всегда получала. У неё было самое счастливое детство из всех, им с братом доставалось всё самое лучшее, родители обожали своих детей и делали для них абсолютно всё.

Это после смерти мамы всё пошло наперекосяк. Отец ушёл в себя, замкнулся, стал менее разговорчивым и всё чаще запирался у себя в кабинете, предоставляя гувернантке заботиться о его отпрысках. Но даже тогда он продолжал оплачивать любой каприз дочери, никогда не возражая против покупки очередного дорогого платья, ещё одного пони или украшений. Только вот всё это очень быстро надоело маленькой Оливии. Девочка жаждала прежнего внимания отца, такого, как раньше, когда она часами сидела у него на коленках, а он читал ей сказки, или играл с ней в саду, или сажал на плечи и катал так по дому, слушая заливистый детский смех. В их поместье этот звук больше не раздавался, теперь там всегда было тихо. И она никак не могла винить отца за возникшую холодность, хотя и испытывала обиду.

Вот кого она не могла терпеть, так это брата. В детстве он был для неё самым лучшим другом, и она не могла понять, как так вышло, что он вырос в деспота и тирана, жестокого, двуличного гада, способного с лёгкостью применить физическую силу к тому, кто слабее, пойти на шантаж и подлость. Этот человек был ей противен, и она ненавидела его жгучей ненавистью за то, что он оставил её наедине с горем утраты матери, не стал для неё заменой отдалившегося отца и причинил столько боли — и физической, и моральной.

Они с Сириусом проделали все те же трюки в магазине сладостей, чтобы вновь попасть в тоннель, ведущий в замок, на этот раз Оливия уже не чувствовала приятного трепета в груди, находясь в неприличной близости с Блэком под его мантией-невидимкой. Ей было неприятно и обидно после их разговора, и она не желала больше с ним говорить. В замок они вернулись, когда на улице уже стемнело. За окнами с тёмно-синего неба всё ещё падали снежинки, кружась в диком танце на ветру, создавая дополнительный уют в слабо освещённых коридорах. Это можно было бы назвать романтической атмосферой, если бы только настроение Розье не было таким ужасным. Сириус тоже казался недовольным и раздражённым. Он молча сопроводил её до башни Когтеврана, оставаясь джентльменом до конца, даже несмотря на их «ссору».

— Оливия, — обратился он к ней, уже когда девушка собиралась постучать в дверь своей гостиной. Она обернулась, держа руку на голове бронзового орла, готовая выслушать что-нибудь неприятное, но вместо этого Сириус сказал совсем другое: — Возможно, я был слишком резок с тобой.

— Да неужели? — Розье сощурила глаза, отпустив орлиную голову и скрестив руки на груди. Голова с громким стуком ударилась о дверь, прозвучал вопрос-пароль, но девушка толком не вслушалась в звонкий голос вопрошающего, пропустив загадку мимо ушей. Её интересовало, что ещё собирался сказать ей Блэк.

— Но я всё равно считаю, что ты не должна так легко сдаваться! Выход есть всегда, и его нужно искать. Если всё-таки надумаешь обратиться за помощью, я всегда к твоим услугам. — Оливия лишь хмыкнула на это, кивнув парню вместо «спасибо», а сама подумала, с чего же вообще он взял, что она собиралась сдаться на милость судьбы. Сириус вздохнул, тоже несколько раз кивая ей в ответ, и вдруг улыбнулся. — Это было неплохое свидание, как считаешь?

— Местами, — усмехнулась Оливия, почувствовав облегчение от того, что Блэк, кажется, не обиделся на неё. — До завтра, Сириус.

Они попрощались, и парень оставил её одну на лестнице. Она стукнула в дверь ещё раз, на этот раз внимательно слушая вопрос, и, ответив на него, вошла в гостиную. Ученики, разбившись на кучки, занимали все поверхности, пригодные для сидения, и занимались кто чем: кто-то делал домашнее задание, кто-то играл в карты, а кто-то просто болтал. Некоторые из ребят бросали на Оливию мимолётные взгляды, любопытствуя, кто это пришёл, и, увидев когтевранку, тут же возвращались к своим делам.

Аделин обнаружилась в спальне: девушка что-то чиркала в блокноте, лёжа на кровати и болтая ногами в воздухе. Заметив Оливию, она подскочила, набрасываясь с расспросами, и Розье пришлось вкратце пересказать подруге их свидание с Блэком, опуская некоторые моменты, в том числе, разногласия по поводу её помолвки. Томас вытащила из тумбочки несколько пирожных, припасённых с ужина, который Розье уже пропустила, и она с благодарностью принялась за них, усевшись на постель сокурсницы. Её настроение больше не было таким уж подавленным, в конце концов, Сириус дал ей понять, что между ними всё, вроде как, в порядке.