Собачий поцелуй (СИ)

— Война может случиться через год или два, или вообще лет через пять! Ты думаешь, я буду отсиживаться столько времени где-нибудь, как какая-то крыса?! Вот уж спасибо, Блэк.

Девушка снова резко переменилась в лице, успокоившись и будто надев на себя ледяную маску. Она развернулась и зашагала в сторону дороги, ведущей к магазинчикам, чертыхаясь про себя, что не сможет вернуться в замок без помощи гриффиндорца, который уже успел догнать её и теперь молча плёлся чуть позади. Ей стало как-то стыдно за свою реакцию, с потрохами выдавшую степень её переживаний о сложившейся ситуации, и она косилась на Сириуса, надеясь, что не слишком его обидела. В конце концов, он ведь действительно хотел помочь. Она решила, что извиняться перед ним было бы слишком, поэтому просто снова заговорила, повторив свой вопрос:

— Ты так и не ответил, что за письмо пришло тебе?

Он замер на секунду с удивлённым выражением лица, но быстро пришёл в себя, решив, что это хороший знак, раз она опять говорит с ним, ещё и так спокойно.

— Умер мой дядя. Не такой, как вся остальная семья, он был хорошим человеком. — Оливия остановилась, повернувшись к нему, на её лице появилось сочувствующее выражение, и она быстро сжала ладонь Сириуса холодными пальцами, так же быстро отняв руку. Он слегка улыбнулся ей одними губами, глаза оставались печальными. — Мне пришло извещение, что я вступаю в наследство — он оставил мне приличную сумму. Как нельзя кстати, учитывая, что я теперь бездомный. — Парень горько усмехнулся; они с Розье вновь продолжили путь к «Сладкому королевству», негласно решив, что пора возвращаться в Хогвартс.

— Когда похороны?

— О, это вряд ли. Мать, вероятно, в бешенстве от поступка своего брата, я даже не представляю, кто будет заниматься всей этой официальной волокитой. У него не было ни жены, ни детей, а все остальные родственнички плевать хотели на человека, поощряющего моё предательство. — Сириус пнул маленький снежный холмик, оказавшийся у него под ногами, и тот разлетелся белой пылью. — Надеюсь, у них хватит совести хотя бы просто положить его тело в фамильный склеп.

— Думаешь, они могут даже этого не сделать? — Оливия ужаснулась подобному кощунству, ей было сложно понять, как можно настолько ненавидеть своих родных, чтобы даже не похоронить как подобает.

— Кто знает… Ты не представляешь, что за люди моя семья. Одно название, а на деле — клубок ядовитых змей, готовых перегрызть друг другу глотки. Разве у вас в семье всё не так?

— Розье — не очень большой род, сейчас кроме нас с отцом и братом осталась только моя тётя, Друэлла. Жена другого твоего дяди, между прочим.

— А-а-а, точно-точно, и как я мог забыть, что она в девичестве была Розье? Отродила на свет целых трёх моих драгоценных кузин, одна лучше другой.

Смешок Сириуса вышел похожим на собачий лай, и девушка невольно опять вспомнила про пропавшую дворнягу. Интересно, жива ли она вообще? Отбросив эти мысли, Оливия ещё раз прокрутила в голове всё услышанное, и теперь задумчиво смотрела перед собой, обдумывая семейные ценности чистокровных волшебников.

— Нет, всё-таки, у нас в семье всё иначе. Я всё равно люблю своего отца, пусть он и связался не с теми людьми. — В её голосе проступило какое-то отчаянное упрямство, будто она сама себя пыталась убедить в своих словах. — И отец любит меня, я знаю.

— Ага, и именно от большой любви выдаёт тебя замуж против воли, — съязвил Сириус, усмехнувшись. Ему слабо верилось, что родитель Розье души не чаял в единственной дочурке.

— Папа делает это для блага семьи. Он же не виноват, что в своё время учился вместе с Волдемортом, и тот запудрил ему мозги! Они с ним давние друзья, как и отец Эйвери, и наш брак — давно решённое дело. Сам знаешь, в наших кругах это нормально.

— Ты вообще себя слышишь? Несёшь какую-то чушь. Твой отец сам выбрал этот путь, он сам решил быть другом такого человека, и сам решил жить именно так, а не иначе. Ты ещё скажи, что тоже поддерживаешь эти взгляды, а единственная проблема для тебя — нежелание играть свадьбу!

Блэка разозлили инфантильные суждения Розье, сам то он уже давно снял розовые очки и понял, что его семейка — больные люди, но вот Оливия, похоже, этого ещё не поняла и свято верила в несокрушимую отцовскую фигуру.

— И потом, то, что чистокровные до сих пор живут как отсталые дикари и устраивают сдельные браки, совсем не означает нормальность происходящего.

— Я не поддерживаю политику Волдеморта, — пробубнила Розье, быстрым шагом устремляясь вперёд.