Собачий поцелуй (СИ)

Долохов широко улыбнулся и расставил руки, приглашая Оливию в объятия. Девушка неуверенно шагнула к нему навстречу, и он сжал её худое тельце так крепко, что кости захрустели. Колючая щетина царапала щёку Розье. От Долохова пахло дорогим парфюмом и терпким табаком, а ещё огневиски — запах, прочно ассоциирующийся у Оливии с прошлым. Точно так же всегда пахло и от отца. Антонин был, пожалуй, самым близким другом Кристиана, так что он часто бывал в поместье и, конечно, часто нянчил Оливию, усаживая себе на коленки или таская на плечах. Он всегда нравился ей, и сейчас она поняла, что скучала. Последний раз Розье видела его больше года назад.

— Ух ты, какая красотка! Признавайся, куда ты дела Оливию? — выпустив девушку из объятий, он хрипло рассмеялся, покрутив её за руку перед собой. Оливия тоже не сдержала смешок и легонько пихнула Долохова локтём под рёбра. — Ладно, ладно, шучу. Ты всегда была очаровательной, но теперь… Только посмотри на себя. Настоящая леди.

Щёки девушки впервые за вечер искренне порозовели от комплимента. Вся нервозность, изводившая её целый день, испарилась. Она ловко подцепила бокал с искрящимся шампанским с подноса у проходящего мимо эльфа и пригубила сладкий напиток, не переставая улыбаться. Долохов ещё какое-то время развлекал её своими историями и шуточками, Макнейр с отцом тоже слушали и вставляли свои пять кнатов, то и дело поправляя Антонина, не позволяя ему слишком уж завираться. Даже Эван пребывал в хорошем настроении и не портил его Оливии. Он вообще был непривычно улыбчивым сегодня. Атмосфера приобрела приятный, семейный оттенок, и даже остальные гости ничуть не раздражали Оливию. Она вообще про них забыла.

Но счастье не могло длиться долго. Кристиан Розье постучал палочкой по своему бокалу с огневиски, привлекая внимание гостей, и все они разом обернулись на звук, устремляя свои любопытные взгляды к хозяину приёма. Отец прочистил горло и заговорил:

— Дамы и господа, я рад видеть всех вас. Спасибо, что приняли приглашения. В этот чудесный вечер я счастлив объявить о том, что моя единственная и горячо любимая дочка совсем выросла. — Голос его чуть дрогнул, и он с теплотой во взгляде посмотрел на помрачневшую Оливию, настроение которой снова вернулось к изначальному. Кристиан чуть нахмурил брови, заметив недовольное лицо дочери, но продолжал толкать речь. — И я очень счастлив передать её под крыло такой древней и уважаемой семьи, как Эйвери. — Теперь он обернулся к ним и махнул бокалом отцу Ренделла. — Надеюсь, союз двух молодых сердец окажется крепким.

Эйвери старший тоже приподнял свой бокал, после чего все принялись пить и радостно что-то щебетать. Оливия в два больших глотка осушила своё шампанское и тут же подхватила новое. Всё было как в тумане. Отец подвёл её к родителям Ренделла, с которыми она вообще не виделась ни разу до этого момента. Крепкий мужчина с сединой в тёмных волосах и бороде, ровесник её отца, галантно поцеловал ей руку, а чуть полноватая блондинистая женщина в коричневом платье чмокнула в обе щеки, радуясь, как ребёнок.

Ренделл же смущённо мялся рядом, как болван, пытаясь не пялиться на грудь Оливии, хорошо заметную, с таким-то вырезом у платья. Парень достал из кармана пиджака маленькую коробочку, и Розье почувствовала очередной приступ тошноты.

Помолвочное кольцо оказалось изящным и далеко не новым. Серебряный ободок был слегка почерневшим от времени. Спереди его украшал драгоценный камень внушительных размеров — сапфир, скорее всего гоблинской огранки. Ренделл трясущимися руками с трудом надел кольцо ей на палец под восторженные аплодисменты гостей. Ну, синий цвет хотя бы ассоциировался у девушки с её факультетом.

Оливия максимально быстро надела обыкновенное тоненькое кольцо Ренделлу на палец и опустошила ещё один бокал. Отец тихо шепнул ей на ухо перестать налегать на спиртное. Розье мысленно закатила глаза, с трудом сдержав спокойное лицо.

И тут случилось то, чего, кажется, никто из присутствующих не ожидал. В камине с треском вспыхнуло зелёное пламя и из него прямо в центр комнаты вышел человек. По помещению пробежался взволнованный шёпот, быстро затихший. Мужчина в длинной чёрной мантии был очень высоким, гораздо выше почти всех остальных здесь. Тёмные, слегка волнистые волосы были аккуратно уложены, а его лицо… Оливия не заметила, как её рот приоткрылся в немом изумлении. Она никогда прежде не видела ничего подобного.

Кожа мужчины была такой бледной, создавалось впечатление, что в его теле не было ни капли горячей крови, чтобы придать ей оттенок, свойственный живому человеку. Было очевидно, что когда-то он был красив — черты лица всё ещё просматривались, но выглядели смазано, будто странная восковая маска. Довершали образ жуткие красные глаза, в которые совсем не хотелось смотреть.