Собачий рай

– Нет, не думаю. В своем рапорте он подробно объяснил, что ему позвонил стукач, а остальные в это время работали по другим объектам. Расписал все по минутам: звонок, выезд, как обнаружил трупы, как вызвал группу.

– Ой, Сережа… Ты сам меня учил писать рапорты! – отмахнулась она. – Он мог видеть убийцу, его мог кто-то припугнуть или подкупить.

– Прямо растешь на глазах! – беззлобно поддел Никитин.

– С другой стороны, хладнокровный приспособленец, связавшийся с криминалом, давно бы лежал в земле, сел или… стал уважаемым человеком. А наш-то как был, так и на старости лет остался фактически без штанов. Машина и, отчасти, дом в этом поселке куплены на деньги его дочери, квартира в С-ре, единственное с женой совместное добро, была продана для покупки этого дома. К тому же с тех пор прошла хренова туча лет. Если его кто-то хотел убрать из-за того дела, давно бы убрали.

– Я проверил: все в той или иной степени значимые, кто входил в те времена в группировку Радищева и конкурирующую, давно в могиле либо уехали из страны.

– Но кого-то же по этому делу осудили?

– Не успели. Задержали двоих или троих. Один из них повесился, или ему помогли это сделать в СИЗО. Остальных либо за деньги, либо за недоказанностью отпустили. Дело быстро ушло в прокуратуру, а там у них в те годы царил полный бардак, начальство постоянно менялось, уж и крайних захочешь – не найдешь.

– По вскрытию сможешь помочь? Алкоголь, наркотики?

– Не быстро. Сейчас у наших с неразглашением очень строго.

– Сейчас у наших со всем строго. И это к лучшему.

Жора дичился полковника существенно меньше, чем днями раньше доктора.

Когда он поедал торт, Варвара Сергеевна ощущала, что мальчик, в своем сознании совместивший Сергея с образом Черкасова, испытывает жгучее любопытство.

Доев торт, Жора, перебив старших, выпалил про свой ежедневник с новыми словами, и Никитин тотчас попросил его показать.

– Ручка с собой? Записывай, – озорно поглядывая из-под набрякших век, заинтриговывал Никитин, – сепарация.

Варвара Сергеевна заерзала в кресле – уж про сепарацию брошеному матерью ребенку можно было не говорить. Она укоризненно поглядела на Сергея, но тот сосредоточил все внимание на мальчике.

– Се-па-ра-ция – это осознанное или неосознанное отделение, – глядя, как мальчик ловко орудует ручкой, продолжал Никитин.

– Кого?

– Кого угодно. Начнем с простого. Что такое личность, понимаешь?

– Конечно! – блеснули черные глазенки. – Это все мы! – Он оторвался от блокнота и ткнул маленьким пальчиком сначала в сторону Варвары Сергеевны, затем в себя, потом в полковника. – Личности!

– Совершенно верно, мой друг! Мы сейчас сидим здесь все вместе, довольные шоколадным тортом, чудным вечером и нашей компанией, но личности при этом у нас разные. Каждый имеет свое неповторимое прошлое, свои особенности, интересы, страхи, надежды и планы на жизнь. И когда личность осознает свою особость, она становится намного сильнее. Это, знаешь, как могучее дерево в лесу: оно растет вместе со всеми, но при этом само по себе.

– Угу… – от умственного напряжения мальчик смешно пучил газа. Почесав за ухом ручкой, он выдал: – Дереву лучше расти, где больше солнца и куда падают с неба дожди. Солнце и дожди тоже живые.

– Верно. И дереву всегда лучше быть в коллективе, среди себе подобных, но иметь свой внутренний стержень. А начинать надо с мелочей.

– Начать надо с правил, – не выдержала Самоварова.

– Правила я знаю, – с оттенком превосходства поглядел на нее мальчик. – Не со-ать пальцы в розетки, не высоца из окна, не открыать дверь чужим, не говорить с чужими, не гуглить в интернете и всегда доетать суп, – прогладывая от волнения буквы, кривлялся он.

– Отлично! – сложив пальцы в кулак, вытянул наверх большой палец Никитин. – А также не бояться спать одному, не ныть по пустякам, уважать мнение старших и не обижать слабых. Любить живое и животных и… – остановился полковник и поглядел на Самоварову.

– Уметь хорошо рисовать! – не уловив намека, выкрикнул Жора.

– Давайте мы на этой ноте и закончим наш семинар. – Встав со стула, Варвара Сергеевна подошла к мальчику и впервые за эти дни приобняла его ласково за плечи. – Тщательно чистить зубы и умываться перед сном тоже входит в правила. Можешь это не записывать.

Простившись с полковником, Варвара Сергеевна, поджидая, пока из ванной выйдет Жора, стояла у окна и прислушивалась к шороху шин удалявшегося от дома старенького, «неубиваемого», как называл его полковник, джипа.

Преодолев крутой, утыканный корягами выезд из поселка, джип вскоре разгонится на шоссе и принесет своего ездока к дому, где вот уже шесть лет на иммуноподавляющих препаратах влачит существование женщина, образ которой прежде то терзал ее совесть, то вызывал негодование и боль. Теперь осталось только сочувствие…

Насколько оно было искренним? Копаться в этом Варвара Сергеевна не желала.

Отгоняя от себя лишнее, лежавшее на дне темной реки, она стала думать о том, с чего бы ей начать свою сказку.

6

Образ Агаты прицепился к его сознанию, как ненасытный клещ, и незаметно заполнил собой спасительную пустоту.