Собачий род

Лавров не сразу понял смысл сказанного, а когда понял, — швырнул микрофон в кабину и, с треском захлопнув дверцу, зашагал к сторожке, не разбирая дороги, — прямо по каше из снега и отходов.

Но, пока он шёл, его обогнал служебный "пазик". Рабочие, которые топтались возле сторожки, делая вид, что работают, быстро попрыгали внутрь автобуса, словно не желая встречаться с Лавровым.

— У, б…! — выматерился Лавров и остановился.

Темнело быстро и неотвратимо. Издалека, из переполненного питомника, доносились звуки собачьей грызни. Сторожиха закрывала ворота огороженной территории полигона.

Слева, прикрытая железобетонной заглушкой, слегка парила та самая знаменитая "труба Беккера", разнося в сыром воздухе тошнотворный запах недоваренной требухи.

Справа, на кручах, шевелились смутные тени бомжей.

А впереди, у ограды, на снегу чернели силуэты двух собак. Лаврову показалось, что собаки смотрели на него.

"Да, зря я сюда приехал", — подумал он.

Неудачный день. Всё пошло кувырком с самого начала, когда выяснилось, что к операции подключились и ОМОН, и воинская часть. "Будто бы мы сами не справились бы!" — подумал Лавров.

Он повернулся и пошёл к машине. Внизу, под ногами, что-то чавкало. Вот и водителю, Гришке, работы прибавил — коврик в машине мыть придётся.

Что за день!..

"Да ничего, — размышлял Лавров дальше, — вывернусь как-нибудь. Не впервой. А, действительно, какая сука мне готовый к стрельбе автомат дала?"

Он начал вспоминать. Вроде, это был какой-то молоденький милиционер-патрульный. Или омоновец? Чёрт, некогда было глядеть, запоминать. Вроде, молодой такой, пацан совсем. Струхнул, видать, перед генералом. И ведь, зараза, правы они все: автомат-то был полностью готов к стрельбе. С предохранителей снят, патрон в патронник дослан, и регулятор поставлен на непрерывную стрельбу. Как будто нарочно, специально, падла…

В мозгу затеплилась какая-то отгадка, ключ ко всей истории. Но, главное, теперь всё можно было свалить на молодого омоновца. "Вот этого сосунка и надо наказывать… А то ишь — сразу "ра-апорт!"…

А во-вторых, его, Лаврова, просто… подставили. Вот оно! Именно так — подставили!..

В темноте фыркнул двигатель, зашуршали колёса. Лавров поднял голову. Ему показалось, что его "Волга" разворачивается, и плавно, не торопясь, отъезжает.

Лавров остолбенел. Это ещё что? И свет, гад, не включает!

Да что они все сегодня, — сдурели?? В машине и мобильный остался!

Лавров плюнул. Обернулся: по периметру рабочей зоны загорелись тусклые лампочки. В сторожке свет не горел.

Лавров постоял в раздумье: шум отъезжавшей машины затих вдали. И сразу вокруг будто наступила мёртвая тишина. Ни ворон, ни бомжей, ни собачьей грызни в переполненном питомнике.

И тьма.

А потом из-за облака медленно стала выползать луна. Больная, горькая, — словно медленно открывался огромный бело-голубой глаз.

"Подставили, подставили, — тупо думал Лавров. — Только вот кто? И зачем?..".

Он топтался на месте, толстый, низенький, и вся фигура его выражала полное недоумение. Но потом что-то заставило его насторожиться.

Лавров увидел, что две собаки, сидевшие у ограды, поднялись и неспешно направились к нему. Лавров машинально оглянулся в поисках палки, камня, — какого-нибудь оружия. Впрочем, он знал, что бродячих собак легко обмануть: надо только сделать вид, будто нагнулся, чтобы поднять с дороги камень. Бродячие собаки прекрасно понимали этот жест и, как правило, поджимали хвосты и убирались восвояси.

Когда собаки приблизились и Лавров уже хотел применить испытанный обманный приём, он вдруг увидел, что собак стало больше.

Он оглянулся вокруг. Луна мертвенным светом озарила припорошенный снегом мусор. И с этих белых слегка дымящихся холмов бесшумно и медленно спускались прямо к нему, Лаврову, небольшие стаи собак. Облитые лунным светом, собаки казались серебристо-белыми.

Лавров почувствовал, что взмок. Всё это казалось нереальным и… страшным.

Первые две собаки были уже близко. Лавров быстро нагнулся, глянул искоса: собаки замерли на месте.

Но те, что спускались с круч, продолжали медленно приближаться, смыкая вокруг Лаврова круг, отрезая все пути к отступлению.

Несколько мгновений тянулась эта бредовая, нереальная сцена. Лавров не заметил, как, машинально отступая, оказался рядом с "трубой Беккера".

— А ну, пошли вон! — грозно крикнул Лавров. Поискал глазами — и, к своей радости, увидел отрезок водопроводной трубы, воткнутый в снег: этим отрезком приоткрывали заглушку.

Схватив трубу, он грозно поднял руку.

И сейчас же увидел, как дверь собачника рухнула в снег, и изнутри вывалилась огромная стая собак. Собаки молча и сосредоточенно кинулись к ограде. Ограда была из обычной проволоки, метра два в высоту, но поверху, от столба к столбу тянулись два ряда "колючки".

Не веря глазам, Лавров наблюдал, как необъятная свора собак бесшумно прыгала — и легко преодолевала ограду.

— Эй! — закричал не своим голосом Лавров. — Эй, кто-нибудь!