Собака Баскервилей из села Кукуево

Среди моих приятелей, соседей, многочисленных товарищей и их знакомых всегда были люди самых разных социальных слоев, в том числе и простые работяги, мелкая уголовная шпана, спортсмены, охранники, водители, которые бы точно не стали смотреть телепрограммы про живопись, архитектуру и классическую музыку, но ведь и то убожество, которое предлагается всем нам подавляющую часть эфирного времени, отнюдь, кстати, не дешёвого, им тоже на фиг не нужно. Многие мои знакомые нашли для себя выход — телевизор они просто не смотрят, кроме разве что новостей, да пары передач, которые считали «так, ничего себе, можно посмотреть». Я обычно тоже смотрел телек по такому принципу, но сегодня не было выбора, либо смотреть что дают, либо сидеть и скучать. Видеомагнитофоном мне тут пока ещё не удалось обзавестись. С тупым упорством я всё переключал и переключал каналы, подобно человеку, регулярно заглядывающему в пустой холодильник, словно надеющемуся, что там что-то само собой появится, либо в расчете, что он ранее упустил из внимания некую вполне сносную еду.

Наконец, было решено остановиться на очередном, не знаю каком по счету, повторе американской комедии «Один дома», которая по частоте показов скоро заменит нам эпохальную «Иронию судьбы». Странно вообще, что этот явно рождественский семейный фильм показывают сейчас в феврале, но неисповедимы пути телевизионного проката. Я принялся за еду.

Когда с завтраком было покончено, чай допит, утренняя сигарета выкурена, настала пора потихоньку собираться на встречу с Катей. Я смотрел на юного воинственного Маколея Калкина, скачущего вприпрыжку в экране телевизора и подумал, что американцы на моём месте сказали бы «на свидание», дурацкая формулировочка, м-да… Что же мне надеть? Собственно, выбор не так уж и богат, толстовку и черные джинсы, или другую толстовку и синие. Не идти же в костюме «на свидание», тогда придется ещё для довершения образа купить цветы и конфеты, буду выглядеть совсем банальным дурачком. Нет уж, к черту костюмы, где же мой доисторический утюг… Обернувшись на радостный вопль, я тупо смотрел, как в телевизоре обласканный голливудской мечтой ребенок с размаху запустил тяжёлым предметом в парочку недотёп — грабителей, повалившихся, как кегли. Неужели это когда — то казалось смешным? Чего они вообще старьё такое показывают… была же ещё там вторая часть, там ещё был такой забавный момент… Стоп! Стоп!! Офигеть! А это мысль! Я моментально оделся, схватил куртку, кепку, кое-как засунул ноги в ботинки и выбежал на улицу. Блин! А утюг-то оставил включенным. Придётся вернуться, хорошо, что недалеко ушел. Вроде считается, что возвращаться — плохая примета… А плевать! Забывать включенными утюги — вот это действительно плохая примета, а я хоть вспомнил!

Катя открыла дверь с явным удивлением на лице — я пришел на час раньше оговоренного времени. Ее густые рыжеватые волосы были влажными после ванной, в руках фен.

— Кать, привет! Меня посетила идея, надо одну вещь срочно проверить. Одевайся попроще, захвати поводок и колбасы там кусок, если нет, купим по дороге, — я, оказывается, так торопился, что даже задохнулся на бегу.

— Привет, привет! Чего у тебя случилось? «Хватай мешки — вокзал уходит»? — на щеках Кати появились неизменные спутники улыбки — красивые ямочки.

Только сейчас я сообразил, что спешить, в общем-то, особой необходимости нет. Однако возбуждение, наполнявшее кровь адреналином, подгоняло нетерпеливую натуру охотника.

— Пойдем, собирайся скорее, я тебе по дороге все объясню.

— Опять нашёл что-то, господин-товарищ комиссар Мегрэ?

— Нет, пока нет. Но, возможно, вместе найдем, мисс Марпл.

— Почему это я — мисс Марпл?

— Ладно, не хочешь мисс Марпл, будешь тогда миссис Хадсон…

— Ах ты, балбесина! Ладно, жди, я быстро.

С завтрашнего утра обещали похолодание, а сегодня была настоящая оттепель, с крыш капало, солнце слепило глаза, выросшие за последние недели сугробы существенно просели. Ставший мокрым и плотным снег немного облегчил нам проход до собачье-кошачьего убежища, обнаруженного мной в среду. Я был уверен, что мой недавний приятель — черный американский стаффордшир бродит где-то неподалеку, это ведь он сам практически привел меня туда.

Ожидания полностью оправдались. В сухом и остро пахнущем зверьём полумраке бетонной трубы, на обрывках ветоши и сухой травы, устилавших землю, лежал тот самый стаффордширский Баскервиль, дважды так мило пытавшийся побеседовать со мной, и чуть не пойманный за хвост в нашу третью встречу. Сейчас он выглядел совершенно худым, понурым и измученным. Катя, стоявшая снаружи трубы на свету, пыталась вглядываться в темноту «убежища». Я, всё-таки немного опасаясь незнакомой собаки, отступил на пару шагов и сообщил, что он здесь. Тогда моя спутница вытащила из кармана кусок сыра, присела на корточки и, держа сыр в вытянутой руке, а другой рукой сжимая поводок с петлей, принялась ласково подзывать пса. Псина вытянула шею, хвостик мелко завилял, а уши прижались к скуластой голове. Чуть согнув лапы и припадая головой к земле, пёс потихоньку вышел к Кате на свет.