Собаки и тайны, которые они скрывают

Как отец Миша был чем-то вроде волков с Баффиновой Земли. Когда его щенки были маленькими, ему не очень нравилось, когда они возились вокруг его лодыжек, но предпочитал находиться выше, чем они. Если щенки возились на полу, он мог запрыгнуть на стул или диван. Когда его щенкам было около четырех месяцев, он иногда брал старшего в путешествие. Сначала я была в ужасе, обнаружив, что Миша и белый щенок исчезли (Миша перепрыгнул через забор, а щенок протиснулся под ним через свежевырытый лаз). Я беспокоилась не только потому, что родительские чувства Миши не были доказаны, но и потому, что я не знала ни о каких поведенческих прецедентах у волков, чтобы Миша мог обратиться к своим инстинктам в экстренных ситуациях. Я мысленно видела, как Миша увлекается чем-то и забывает про своего щенка, который в этом момент будет далеко от дома и потеряется без проводника. Но этого не произошло. Со временем стало ясно, что Миша никогда не уходил далеко, когда с ним был маленький Сьюсси. И, очевидно, он не двигался слишком быстро, не пересекал опасные магистрали и не заходил на территорию злого сенбернара. В основном, насколько я могла судить, он проходил через задние дворы домов или держался у границ большого кладбища, где движение было медленным и опасные собаки не застали бы их врасплох. Если бы я случайно не разговорилась на кладбище с одним из служителей, то могла бы так никогда и не узнать, где бродили эти собаки. На путешествия с неопытным щенком Миша меня не приглашал.

Тем не менее я подозреваю, что белый щенок Сьюсси получил свои непревзойденные навигационные навыки, путешествуя в детстве с отцом. Этот опыт хорошо пригодился ему на протяжении всей его долгой и интересной жизни, особенно в одну морозную ночь в Нью-Гэмпшире, когда, совсем старый и ослабевший, он ушел в лес с сильную метель. Возможно, он думал о своей возлюбленной – самке койота, которая некоторое время назад исчезла из тех мест. В отчаянии я бегала по лесу, искала и звала. Наконец я увидела Сьюсси, шагающего сквозь вихри снега. Он направлялся не на мой голос, а в сторону дома. Этот пес ни за что не мог сбиться с верного пути, потому что восемнадцать лет назад его отец научил его безошибочно ориентироваться в любой местности.

* * *

Сьюсси был первенцем и достиг самого высокого ранга в помете. Он стал самым высокоранговым кобелем в нашей группе после Миши. Вторым после него был родившийся следующим черныш Виндиго, а третьим был близнец-кобелек Зуи. Хаски не считались с Бинго, хотя, будучи щенками, поначалу уважали его. Сьюсси и Виндиго были почти одинаковы по росту и весу, а социальная разница между ними была почти незаметна. Они прожили всю жизнь вместе, всегда идеальные друзья. Они никогда не ссорились и только один раз, насколько я знаю, объединились, чтобы сразиться с кем-то еще. Их противником был молодой коричнево-белый хаски моего друга, которого я временно согласилась приютить. К моему удивлению, в этом молодом хаски сочетались невоспитанность и завышенное самомнение. Он действительно пытался доминировать над моими старшими собаками. Долгое время Сьюсси и Виндиго игнорировали его. Если псы не исключают возможность драки, они обычно не откладывают это в долгий ящик и сразу же начинают выяснять отношения. В данном случае драки при первом знакомстве не случилось, я решила, что все в порядке.

Очевидно, Сьюсси и Виндиго не чувствовали нужды доказывать что-либо наглому новичку или заставлять его признать их высокий статус. Однако это не означало, что они были готовы вечно терпеть его позерство. Однажды, к моему удивлению, они решили поставить на место этого молодого коричнево-белого пса, объединившись с двумя своими племянниками. Гостю порядком досталось, когда я вмешалась в эту битву. Я прорвалась через кольцо собак и бросилась на гостя-выпендрежника, который, при всем своем прежнем высокомерии, безошибочно понял, что ему угрожает. Осознав наконец свое заблуждение, он не стал возражать против того, чтобы я прижала его к земле, и сразу притих, умерив свой гонор. Мои собаки видели во мне только препятствие и метались вокруг, пытаясь подобраться к своей жертве и укусить его еще разок. Лежа на земле, я могла смотреть им прямо в глаза. Я не видела в них ни гнева, ни страха, ни угрозы, ни лютой агрессии – только ясность и подавляющую решимость. Такова психологическая сила высокого статуса (по крайней мере, у собак).