Собеседник. Выпуск 3

Речь шла о взрывном эквиваленте в несколько водородных бомб, а случиться это могло в любой момент - даже до соприкосновения корабля с землей... Разумеется, тревога была объявлена уже давно -целых шестнадцать минут назад, в тот самый момент, когда «Антилор» внезапно переменил курс и сообщил, что идет на Усть-Чаринский космодром. Тревога была объявлена, и эвакуация людей шла полным ходом, но разве мыслимо было спасти всех, оказавшихся в угрожаемой зоне!..

- Вышли на финишную прямую! - высоким, почти женским голосом крикнул Феврие. - Ну, давайте!..

Крик этот был так резок, а слова так нелепы, что Роборовский вздрогнул. Этого только не хватало- крика Феврие! От бессильного отчаяния Феврие, кажется, малость свихнулся...

А ведь он, Роборовский, начальник координационного центра, он, дурак, поддавшийся на уговоры этих гопников из института Дингля и разрешивший посадку «Антилора», которого ближе внешней таможенной орбиты к Земле и подпускать-то было нельзя, тоже был виноват. Две посадки на Атхарваведе - нашел, на чем купиться!.. Он поймал себя на том, что еще немного - и заговорит вслух, заговорит ненужно и покаянно, совсем как Феврие. И подумал - скорее бы все кончилось! И тут же каким-то сторонним сознанием отметил, что сам близок к тому, чтобы спятить, если у него могла появиться такая мысль...

Теперь осталось несколько секунд, несколько секунд перед экраном. Собственно говоря, здесь не его место, здесь рабочее место старшего координатора. Здесь, на большом тактическом экране,

прокладывались трассы кораблей, крейсирующих между

орбитальными станциями и Землей; тридцать минут назад, послушные приказу Феврие, все пунктирные расчетные кривые, бегущие впереди кораблей до точки их вычисленной посадки, исчезли из квадрата. Теперь здесь оставался один корабль «Антилор», и старшему координатору было нечего делать, потому что этот единственный корабль больше ему не повиновался. Чуткий, уникальный по своей маневренности - и не только маневренности! -корабль превратился в тусклую подслеповатую точку, с тупостью насекомого ползущую по экрану вверх, с юга на север. Одинокая пунктирная строчка проступала впереди нее - пространство и время, остающееся Оратову, Финдлею и Эльзе. Позади же не было ничего, кроме тысяч квадратных километров земной поверхности, которые по мере движения на север этой слабо поблескивающей точки становились безопасной, неугрожающей зоной.

Роборовский понимал, как худо - намного хуже, чем ему самому, -сейчас приходится Феврие, и что надо бы сказать ему что-то, не ласковое, не одобряющее - просто что-то, не позволяющее ему долее оставаться в скорлупе единоличности взваленной на себя вины. Но вместе с тем ему казалось, что двинь он хотя бы одним мускулом на лице, краешком губ, оторвись он хоть на тысячную долю секунды от поверхности экрана, - и ЭТО случится немедленно.

Поэтому он молчал, до сухой рези вглядываясь в нечеткий пунктир, и с некоторых пор его не оставляло ощущение, что давным-давно, может быть в детстве, на каких-то старинных картах он уже видел этот маршрут. Вот только - где?..

А корабль, охваченный огнем, продолжал, теряя высоту, двигаться почти точно на север, и курс его строчечной линией прикрывал на экране едва приметные точки со старинными, варварскими названиями - Кежма, Тетера, Ванавара.

Еще каких-нибудь пятнадцать минут назад ни Оратов, ни даже Эльза Робервиль не предполагали, что им придется идти таким курсом. До сих пор они думали об одном - как поднять корабль обратно на орбиту. Поэтому на фонограмму координационного центра, в самых категорических выражениях предписывающую перейти в аварийную капсулу и катапультироваться, молчаливо и единодушно было решено пока не отвечать. Все трое прекрасно понимали, в какой чудовищный неуправляемый снаряд превратится «Антилор». Энергобаки его были полным-полны - излишняя предусмотрительность на случай непредвиденного маневрирования, оборачивающаяся теперь неминуемостью взрыва.

Конечно, можно было бы доложить, что на катапультную систему тоже не подается энергии, но не хотелось терять долей минуты на фонограмму. Сейчас важно было одно: пока корабль полностью не вышел из повиновения, вздернуть его на дыбы, уйти в заорбитальную зону, и там, в относительной безопасности для Земли и космических станций, взорвать его, пока не поздно.

Но «Антилор» только дернулся, изменил курс и впал в эпилептическое вращение. Эльза за свою жизнь видала и не такое, она успела перевести управление на ручное, и вдвоем с Оратовым они выравняли движение, но в этот момент Финдлей крикнул, что энергораспределитель не подает мощность на двигатели. Во время конвульсий корабля Финдлей не удержался, упал, разбил нос о пульт управления вспомогательными механизмами.

- П-повезло еще, - пробормотал он, - на Чаре п-перехватят...

Это была последняя фраза, принятая координационным центром.