Собеседник. Выпуск 3

Он удивленно молчал. Товарищи с недоумением уставились на меня. Сперва, казалось, он не понял, о чем речь; затем щеки его медленно покрылись румянцем. Я рисковал нарваться на грубость, поскольку сам не очень подбирал выражения, но, к чести летчика, в ответ он не издал ни звука, не сделал попытки оправдаться. Сейчас, вспоминая, я думаю, что был излишне резок, но, может, так и надо было?..

- Вы научились водить машину, сидеть за штурвалом, - продолжал я, - но забыли самое главное: что человек - разумный хозяин всему... Вы знаете, какой урон уже понесла природа, животный мир. Газеты читаете? Зачем вы ее хотели убить?

- Я не собирался ее убивать, - наконец проронил он.

- А камни?

Он не ответил, продолжая смотреть себе под ноги. Думаю все же, что мои слова дошли до него, и фраза «я не собирался ее убивать» была искренним выражением его чувства раскаяния: увлекся, а дальше вышло само собой.

Неожиданно подала голос девушка в розовой вязаной кофте, студентка-медичка, возвращавшаяся с практики. Стоя поодаль, девушка с любопытством прислушивалась к разговору и, едва я отошел от летчиков, сказала:

- Она же хищница.

- Кто? - не понял я в первый момент.

- Ласка.

- А вам известно, милая девушка, что сейчас охраняются и хищники -орлы, белые медведи, тигры... Даже крокодил взят под защиту! Охраняется рыба...

- Рыбу можно съесть...

- Значит, вас волнует только то, чем можно набить брюхо?

Я умышленно употребил грубое - «брюхо», чтоб пристыдить, заставить сильнее почувствовать примитивно-животный смысл сказанного ею. Неужели человек должен думать только о своей утробе? Это же психология зверя!

Нет, я не убедил ее. И не смутил. Ничуть. Это ясно сказал мне взгляд ее голубых ничем не замутненных глаз и то, как она пожала плечами. Мы говорили на разных языках...

-к -к -к

Память переносит в Иркутск, на встречу со студентами-выпускниками, завтрашними охотоведами. В Иркутском сельскохозяйственном институте чуть ли не единственный в стране факультет, готовящий специалистов охотничьего хозяйства, и, как мне сообщили в ректорате, идут туда только по призванию, выдерживая большой конкурс, отличные, смышленые ребята, чувствующие боль земли.

Зал был полон. Говорили об охоте. Не секрет, что охота и охотники вызывают ныне большие и заслуженные нарекания, а отсюда и бесконечные дискуссии на тему: что делать? как быть?

Ребята и впрямь оказались славные, любознательные, одержимые, бескомпромиссные, немного ехидные и острые в .споре, какими и должны быть ребята в двадцать лет. Они очень внимательно выслушивали критику нравов, укоренившихся с некоторых пор в охотничьей среде, и тут же бурно запротестовали, стали решительно возражать, когда я, по их мнению, в чем-то допускал перехлест. Думается, что сами, неиспорченные, они и смотрели на все соответственно собственным взглядам и вкусам.

Безусловно, все сошлись на том, что моральный облик охотника - то главное и определяющее, от чего зависит все остальное.

В лесу человек с ружьем один на один с природой, остановить или, как говорится, одернуть, пристыдить его некому, милиции рядом нет, и если отсутствуют сдерживающие начала, горе зверю и птице. И тут не поможет никакое знание закона, ограничение норм отстрела, призывы к соблюдению порядка. Совесть и самодисциплина - вот что не даст совершиться злоупотреблению...

- Да, да, - соглашались студенты. Все страстные охотники, они, тем не менее, понимали, что человек должен проявлять разумность и способствовать не истреблению, а приращению, умножению фауны. Собственно, этой цели они и хотели посвятить себя, избрав профессию охотоведа, обязанность которого позаботиться, чтоб никогда не перевелось живое богатство наших угодий.

Я уже считал, что тема исчерпана, все ясно, и в качестве иллюстрации привел такой факт. Буквально накануне мне рассказал его знакомый охотник. Он был гостем у друзей, охотников соседней социалистической страны. Хозяева пригласили его поохотиться на боровую дичь. Охотничьи угодия и вообще территория наших западных соседей не те, что у нас: просторы ограничены, на учете каждый клочок земли. И охота строго регламентируется. Там не пойдешь с ружьем куда вздумается. Куда поставили, там и стреляй, причем число выстрелов строго ограничено.

Друзья поставили русского гостя в середину шеренги и ждали, когда полетит птица. И вдруг нелегкая вынесла на них зайца. Выскочив из кустов, он, как оглашенный, не разбирая ничего, понесся прямо на охотников. «И вот, представьте, - восхищенно рассказывал этот товарищ, - ни одно ружье не выстрелило, не дрогнуло. Наоборот, все стволы опустились вниз. Охота на птицу, значит, зайца - нельзя. Шеренга расступилась, заяц промчался и был таков...

- Ну, это не охотники! - зашумели студенты.