Собибор / Послесловие

По иронии судьбы Демьянюк просидел в тюрьме около восьми лет, пять из них – в ожидании смертного приговора. Приблизительно столько же просидели в советских тюрьмах до амнистии “травники”, те из них, которые не обвинялись в личном участии в убийствах заключенных. Демьянюк был освобожден и в конце концов воссоединился со своей семьей в США.

Ему было возвращено американское гражданство. Впрочем, впоследствии он вновь был его лишен, на этот раз в связи не с Треблинкой, а с Собибором. Долгие годы Демьянюк уверял американских следователей и судей, что это название появилось в его прошении о выдаче американской визы по ошибке. Он, дескать, сказал чиновнику “Сомбор”, а тот взял и записал “Собибор”. В Иерусалиме Демьянюк неожиданно для всех резко изменил эту версию, признав, что сам назвал Собибор, но “один человек родом из Галиции, у которого был карманный немецкий атлас, сказал ему, чтобы он назвал Собибор, потому что там было много украинцев”. В феврале 2004 года американский суд признал Демьянюка виновным в обмане иммиграционных властей и лишил его гражданства.

Следующим шагом было решение о депортации. Его родственникам удалось добиться решения отложить экстрадицию, поскольку тот якобы был прикован к инвалидному креслу. Однако была сделана видеосъемка скрытой камерой, на которой Демьянюк делает покупки, садится за руль и едет домой, после чего в мае 2009 года он был посажен на борт самолета, следовавшего в Германию.

Судебный процесс, начавшийся в Мюнхене 30 ноября 2009 года, длился почти 18 месяцев, и все это время Демьянюк провел в углу зала судебного заседания на специально сделанной переносной кровати или в инвалидной коляске, не проронив ни единого слова, а темные очки, которые стали неотъемлемой частью его имиджа, снял только после вынесения приговора.

Пока продолжался суд, в студенческом театре Гейдельберга с успехом шел мюзикл “Процесс над Демьянюком”, где пародировались тщетные усилия израильской, американской и немецкой Фемиды справиться с неподвижным стариком в инвалидном кресле. Тот периодически оживал, превращаясь в зловещего ангела смерти и унося в газовые камеры все новые и новые тысячи безвинных жертв.

Главным доказательством вины вновь было эсэсовское удостоверение на имя Ивана Демьянюка, на котором помимо фотографии, имени, фамилии и даты рождения стояла пометка: “откомандирован 27.3.43 в Собибор”. Защита Демьянюка высказала сомнения в аутентичности документа, но немецкие криминалисты сравнили его с тремя аналогичными удостоверениями, предоставленными для анализа властями США, и выявили, что на всех четырех имеются идентичные отличительные особенности, и подделать их невозможно даже с помощью современного оборудования. Однако эсэсовское удостоверение Демьянюка являлось едва ли не единственным доказательством его причастности к массовому убийству заключенных. Двое выживших узников Собибора, выступая на процессе, так и не смогли вспомнить, видели они Демьянюка в лагере или нет.

В январе 2010 года давал показания главный свидетель обвинения, известный нам 82-летний Томас Блатт. Трясущейся рукой он водил по карте Собибора, представленной в виде световой проекции на стене. “Я не могу утверждать, что узнаю в Демьянюке охранника лагеря, но, откровенно говоря, за столько десятилетий у меня стерлось в памяти даже лицо отца”, – сказал Томас Блатт. “Но я могу точно сказать, – продолжил он, – что охранники-украинцы были хуже всех, они были повсюду и творили все, что угодно”. Именно они, по его словам, окружали поезда с депортированными евреями и гнали их штыками в газовые камеры. При этом польские евреи в отличие от западноевропейских уже знали, что их ожидает уничтожение. Привезенным в Собибор евреям приказывали раздеться, аккуратно сложить одежду и проследовать якобы в душ на санобработку, отдельно складывались дамские сумочки. По словам свидетеля, его иногда включали в бригаду заключенных, которым приказывали опустошить эти сумочки, но чаще всего заставляли стричь волосы голым женщинам.

Должен был свидетельствовать еще один “травник”, 89-летний Самуэль Кунц, поволжский немец, которому после войны удалось остаться в Западной Германии и даже послужить в министерстве землепользования и городского строительства, но он умер незадолго до допроса. Впрочем, поскольку ему самому предъявили обвинение в соучастии в убийстве заключенных лагеря Белжец, вряд ли судьи услышали бы от него что-то новое.