Собирание русских земель Москвой

337 Утверждение Киприана, что в. к. Дмитрий «гадает двоити митрополию», отчасти подтверждается тем, что Митяй и в. к. Дмитрий пытались устроить поставление собором епископов «сущих в Рустей земле под областью государства» в. к. Дмитрия (ПСРЛ, т. VIII, с. 29–30). Митр. Макарий принял чтение «Повести о Митяе» в Никоновской летописи, согласно которому Митяй предполагал ставиться от русских епископов в «епископа и первосвятителя», согласно чему и аргументация его «почтох правила святых отец и обретох сице в них, яко достоит сиедшимся епископом, елице обрящутся, 5 или 6 да поставят епископа» переделана в указание, что 2 или 3 епископа могут поставить епископа, а 5 или 6 пусть поставят первосвятителя (ПСРЛ, т. XI, с. 37); эта явная (и неудачная) редакционная переделка дала митр. Макарию повод говорить о намерении Митяя ставиться на Руси в митрополиты (Ист. Рус. церкви, т. IV, с. 67–69).

338 Покровский (т. I, с. 224–225) полагает, что Дионисий был поставлен в «один Суздаль», а Нижним Новгородом и Городцом ведал только по поручению митрополита. Дионисий, как цитирует сам Покровский, по отъезде Митяя в Константинополь, «побеже к Царьграду из своей епископьи из Новогорода Нижнего» (ПСРЛ, т. VIII, с. 30). Дионисий поставлен в 6882 (1374) г. (Там же, с. 20).

339 Изложение этого дела, наиболее точное, у П.П. Соколова, указ. соч., с. 502–507.

340 Вскоре после поставления Пимена прибыл Дионисий и выступил перед патриархом с обвинениями против Пимена и членов московского посольства «и с заявлением, что все случившееся с ним (Пименом) есть зло для той церкви, ведущее к расколу, смуте и разделению, вместо того чтобы поддерживать согласие мир и единство»; то же соборное определение патр. Антония, идя на уступки сложившемуся запутанному положению, признает, однако, в принципе, что сохранение единства митрополии было бы единственно правильным решением дела, но для этого нужно было бы, чтобы «после смерти митр. Алексея митр. Киприан получил всю Русскую церковь» – Р.И.Б., т. VI-2, приложения, № 33 (с. 209–212 и 203–206).

341 Р.И.Б., т. VI-2, № 23; ПСРЛ, т. VIII, с. 48 («Исправи себе архиепископию у патриарха Нила и сущим по себе епископом в том пределе – в Суждали, в Новгороде, Нижнем и на Городце»).

342 Р.И.Б., т. 1–2, № 22 и приложения, № 31; в грамотах новгородцам и псковичам патриарх сообщает, что от него и от патриаршего собора послан архиепископ Суздальский Дионисий, «священных канонов известный хранитель», да видит их от патриарха и благословит «и поучит, и накажет, и извещает, и подобная устроит, и совокупит соборной апостольской Божией церкви». Широта и самостоятельность полномочий Дионисия выражены в этих грамотах вполне определенно. В наших летописных сводах положение представлено иначе: Дионисий прибыл в Новгород от патр. Нила с благословением и грамотами и отправился во Псков – «по повелению владыки Алексея» (новгородского – ПСРЛ, т. IV, с. 83; Новг. I, с. 370). Надо полагать, что Дионисий осуществлял свои полномочия по какому-либо соглашению с архиеп. Алексеем, но это не меняет их характера. В силу полномочий «подобная устроить» Дионисий дает в чужой епархии Снетогорскому монастырю грамоту о соблюдении уставного иноческого жития – также именем «вселенского патриарха» (Там же, № 23). Высокая авторитетность Дионисия – патриаршего экзарха – использована псковичами для приписки новых статей к Псковской судной грамоте, как она сложилась при князе Александре Михайловиче, что так сердито отверг Киприан («А что Денисий владыка вплелся не в свое дело да списал неподобную грамоту, и яз тую грамоту рушаю» – там же № 28): в грамоту вписано было «проклятие и неблагословение патриаршее» против ее нарушителей.