Собирание русских земель Москвой

Его оппозиция Митяю вызвала столкновение, которое этот архимандрит, ставший правителем митрополии, грозился властно покончить, когда вернется от патриарха митрополитом всея Руси. И в этих раздорах снова поднялся вопрос о Нижнем Новгороде и Городце, как видно из дальнейшего хода дела. Дионисий стал собираться к выезду в Царьград для самозащиты и нападения. Но в. к. Дмитрий распорядился задержать его, пока поручительство Сергия не вернуло ему свободы. А тогда Дионисий, «слово свое изменив и поручника свята выдав», поехал вслед за Митяем в Константинополь. Нежданная смерть Митяя в дороге избавила их от встречи при дворе патриарха. Дионисий прибыл в Царьград, когда посольство, сопровождавшее Митяя, уже успело провести, под видом великокняжеского кандидата на великорусскую митрополию, Пимена339; его протест и обличение послов оказались запоздалыми, но изложение этих возражений в позднейшей патриаршей грамоте тем ценно, что содержит указание на отрицательное отношение Дионисия к разделению митрополии всея Руси, принятому в. к. Дмитрием340. В Константинополе Дионисий сумел оставить впечатление человека, который имеет разумение и знание канонов и ревностно стоит за них, участвуя в рассуждениях патриаршего собора, и получил сан архиепископа для своей суздальской епархии с особой гарантией ее пределов и состава341. И явился Дионисий на Русь в исключительной роли патриаршего полномочного посла, которому доверены общецерковные интересы, не касавшиеся его епархии: видим его в Новгороде с патриаршей грамотой в обличение стригольников и во Пскове по делу о той же ереси, причем Дионисий совершает тут именем патриарха пастырские действия в пределах митрополии всея Руси, а не своей епископии342. Такое отличие Дионисия выдвигало его кандидатуру на митрополию при первом подходящем случае. Но таким «случаем», в сущности, могло быть только устранение как Пимена, так и Киприана в пользу нового митрополита «всея Руси». Однако обстоятельства сложились иначе. Летом 1383 года в. к. Дмитрий, который Пимена не принял, а порвал и с принятым было Киприаном, послал в Константинополь Дионисия на поставление его в митрополиты на место Пимена, стало быть, на великорусскую митрополию, по низложении этого Митяева наследника, против которого великий князь отправил патриарху «письменные обвинения». В Константинополе это посольство было встречено с большим недоумением и раздражением, ревностный хранитель канонов втянут в борьбу за митрополию, на которую и так уже есть два посвященных патриаршей властью претендента, да еще как великокняжеский кандидат, принявший ту постановку вопроса о разделении митрополии, против которой ранее высказывался в согласии с принципиальной точкой зрения патриаршего собора. Патриарх Нил оставил вопрос нерешенным и постановил отправить на Русь двух архиереев расследовать на месте дело о Пимене с полномочием низложить его, если обвинения подтвердятся, и поставить на его место Дионисия. Нареченным митрополитом поехал Дионисий на Русь, но по дороге его захватил киевский князь Владимир Ольгердович, и у него в плену Дионисий умер год спустя343.

Противопоставленный Киприану, Дионисий и не мог устоять на позиции неуклонного защитника единства митрополии. Эта идея составляет главную силу Киприана, который отстаивал и сумел отстоять свое право на преемство после митр. Алексея по кафедре Киевской и всея Руси. Его победа в этой борьбе получила особое значение в истории великорусского великого княжения, потому что Киприан с единством митрополии связал тенденцию к независимости всей церковно-политической деятельности митрополита от великокняжеской власти. После кончины митр. Алексея Киприан сделал попытку прибыть в Москву, а затем, встретив отказ в. к. Дмитрия, пробрался туда потайными путями, предупредив о том троицкого игумена Сергия и его племянника, симоновского игумена Федора, которых вызывал на свидание с собою344. Но в Москве его захватили и выслали обратно345. Киприана на Москве встретили заявлением, что имеется на митрополии свой нареченный митрополит, архимандрит Митяй, причем, очевидно, утверждали, что он получил митрополию по благословению митр. Алексея и по воле великого князя346, а Киприана бранили «литвином». Киприан ответил отлучением всех, кто причастен к замыслу и выполнению того бесчестия, какое выпало на долю его святительскому сану, и поехал в Константинополь на суд патриарха и патриаршего собора347. Но тут, при разбирательстве дела, поставлен был вопрос о неканоничности самого поставления Киприана; ему пришлось заявить, что он готов остаться на той части митрополии, какая была ему назначена, а затем уехать, чтобы ослабить значение заочного постановления собора. А решено было поставить Пимена митрополитом Великой Руси, предоставив ему писаться и киевским, а Киприану «по снисхождению» оставить митрополию Малой Руси и Литвы348.