Собирание русских земель Москвой

Однако это сближение Твери с Литвой не имело острого политического значения ввиду тех отношений, какие после временного «розмирья» установились между великими князьями Витовтом и Василием. С 1412 года, когда на ханстве Золотой Орды утвердился сын Тохтамыша Джелаладин-Султан, связанный с Витовтом, у которого в годы изгнания находил с отцом убежище и поддержку, а в. к. Василий возобновил сношения с Ордой и поездки к хану, чтобы влиянием в Орде поддержать свою нижегородскую и тверскую политику, ордынские и литовские отношения Твери теряли в значительной мере свою опасность для великорусской великокняжеской власти. Но отказ Тверского великого княжества от полной и деятельной солидарности с великорусскими силами, которые было сплотились под властью великого князя всея Руси, не мог не усилить пассивности этой власти, и можно признать, что этот отказ сыграл свою роль как в обновлении зависимости в. к Василия от хана, так особенно в упадке всякой энергии противодействия литовской политике и новом подъеме литовского влияния на двор и политику великого князя всея Руси.

Последние годы жизни и княжения в. к. Василия Дмитриевича характерно отмечены этим усилением литовских связей Москвы. Наряду с затруднительным и сложным укладом внешних отношений великого княжества это явление обусловлено – не менее, если не более – тревожным напряжением внутренних дел его. В. к. Василий, как еще увидим подробнее в дальнейшем изложении, имел основание смотреть с тревогой на будущее, какое ожидает его семью и наследие его власти после его кончины. В случае его смерти наследником оставался князь-малолеток, так как старший Васильевич Иван умер в 1417 году. Вскоре после этой утраты составлена духовная грамота, в которой сын Василий, родившийся в 1415 году, поручен матери в. к. Софье Витовтовне: она ему будет вместо отца325. Естественного опекуна своему сыну и вдове-княгине в. к. Василий видит в Витовте, тесте своем326. В 1423 году составлена последняя духовная в. к. Василия – с тем же «приказом» ему дочери, в. к. Софьи, и ее сына. В том же году в. к. Софья Витовтовна ездила к отцу, а вслед за ней прибыл к Витовту и митр. Фотий. Эта поездка имела политический смысл. Митр. Фотий повез с собой к Витовту духовную грамоту в. к. Василия: она была в подлиннике предъявлена литовскому великому князю при переговорах о новом подтверждении прежнего «докончанья» относительно его «печалования» дочерью, великой княгиней, и ее сыном327. И в том же году московский и тверской отряды участвовали в походе Витовта на немцев, а в следующем – Витовт вызывает великорусскую помощь против татарского набега328. Витовт стремился закрепить успех, достигнутый в Грюнвальдской победе, военными действиями литовских, польских и русских сил и привлечь к войне с немцами по крайней мере Псков и Новгород. Но торговые города, часто воюя с немцами, искали мира, держались оборонительно. К началу 20-х годов и Новгород и Псков добились мира с соседями, а псковичи даже обязались не помогать Витовту. За это им грозил гнев Витовта, и псковичи, опасаясь реальных осложнений, искали обороны и посредничества у в. к. Василия; но, замечает псковская летопись, великий князь хоть и присылал во Псков, по псковскому челобитью, князей-наместников, однако «не учини на добро ничего же»329. Это внешнее бессилие великорусской великокняжеской власти было обусловлено тягостным внутренним состоянием Великороссии, в которой разрастался сложный политический кризис.

IV