Собирание русских земель Москвой

В частности, не боевая неудача 1399 года разрушила северно-русские планы Витовта, а временное объединение против него великорусских сил297. Пережитое поражение, совпавшее с пересмотром литовско-польских отношений по смерти королевы Ядвиги, лишило Витовта возможности пойти на активные действия. В ближайшие годы Новгород, а затем Псков заключают с в. к. Витовтом «вечный мир»298. Но это примирение не восстановило сил Витовта над севервыми вольными городами. Во Пскове видим князя-наместника Даниила Александровича (из ростовских князей) – представителя власти великого князя всея Руси. А Новгород лишен литовской поддержки. Волнения, возникшие в Смоленске, где часть населения была на стороне Витовта, а часть стояла за возвращение князя-отчича, дали Юрию Святославичу возможность снова овладеть Смоленском с рязанской помощью, а поход Витовта под Смоленск осенью 1401 года кончился неудачей и «миром по старине» с князем Юрием, с которым и новгородцы поспешили заключить «докончанье»299. В. к. Василий в то же время возобновил, не объявляя Новгороду войны, наступательные действия для захвата Двинской земли и Торжка300. Однако и на этот раз великому князю не удалось удержать новгородские волости, причем все летописные своды замалчивают обстоятельства, при которых этот конфликт получил свое разрешение301. По-видимому, спешное примирение в. к. Василия с новгородцами связано с оживлением литовского напора на Смоленскую область: дать разгореться борьбе с Новгородом значило бы отдать его в руки в. к. Витовта. Но от обороны Смоленска Василий Дмитриевич снова уклонился, хотя его примирение с новгородцами и докончание с ними князя Юрия Смоленского, давали этому последнему надежду на великорусскую поддержку. Когда в ближайшие годы князь Семен Ольгердович захватил смоленский город Вязьму, а затем Витовт взял и Смоленск, князь Юрий Святославич искал в Москве обороны от литовского великого князя, но Василий уклонился от столкновения с тестем302. Переговоры великих князей могли грозить выдачей Юрия Витовту: смоленский князь бежит с Москвы в Новгород (возможно, что с московского попустительства) и новгородцы приняли его303. Их связывала общая опасность: казалось, возрождается возможность раздела новгородских владений между литовским и великорусским великими князьями. Новгородцы укрепились с князем Юрием на том, что им защищаться от врагов «съодиного», и дали ему 13 пригородов304. Ожидали боевого выступления Витовта, опасались, видно, и двойственной политики в. к. Василия. Но вся осторожная уклончивость великокняжеского правительства в отношении к в. к. Витовту и на этот раз разрешилась крушением планов литовского князя. Витовт начал военные действия после взятия Смоленска в начале 1406 года нападением на псковские волости. Псковичи вместе с новгородцами обратились за помощью в Москву. Тогда в Новгород и во Псков приехал брат великого князя Петр Дмитриевич – подготовить оборону, а затем двинулось великокняжеское войско с татарской помощью от хана Шадибека. Литовский напор по-прежнему не только сплачивает великорусские силы, но и заставляет их, отрешаясь от борьбы с татарами, искать в Орде поддержки против общего врага305. И Витовт остановлен; обе стороны избегали решительного столкновения; заключено перемирие, но «розмирье» затянулось года на три306. Великий князь всея Руси смелее берет теперь в свои руки оборону западных областей Великороссии. Прибытие в Новгород князя Петра означало ликвидацию особого положения Юрия; он отъехал в Москву и получил Торжок уже не от Новгорода, а от князя великого307. Во Пскове видим в эти годы младшего великокняжеского брата Константина – руководителем обороны Пскова от немцев308. Усиление деятельности великорусского центра на западных пределах не замедлило оживить и колебания в русских элементах Литовско-русского государства: возобновляются отъезды из Западной Руси к Москве309, рассчитанные на великорусскую помощь во внутренней борьбе Литовско-русского государства – между противниками Витовта и этим великим литовским князем, чья главная опора, землевладельческое панство коренной Литвы, все более тяжко подавляет русские и обруселые элементы страны. Однако все это нараставшее напряжение отношений не привело к сколько-нибудь решительной и острой борьбе. Характерны выступления друг против друга ратной силы обоих великих княжений – в 1406 году на реку Плаву и к Вязьме, в 1407-м на Угру – все с тем же результатом: перемирие на год, новое перемирие, мир «по-давному» – на деле бессрочное перемирие, не разрешавшее сложного, векового антагонизма310. Витовт связан, не менее в. к. Василия, внутренними отношениями – русскими и польскими, как тот – новгородскими, нижегородскими, тверскими, рязанскими. Насколько великорусско-литовские отношения еще далеки от какой-либо национальной и государственно-международной определенности, видно из того, что в 1407 году вернулся в Новгород князь Семен-Лугвений – на те пригороды, что и прежде были за ним, держал их до 1412 года лично и наместниками своими, водил новгородское войско на шведов, причем в те же годы видим в Новгороде великокняжеским представителем князя-наместника Константина Дмитриевича; новгородское кормление Лугвения не было ни отъездом его от Витовта, ни нарушением «докончанья» Новгорода с в. к. Василием311. Новгородское народоправство соблюдало свою независимость на обе стороны и по мере сил и обстоятельств укрепляло ее, постепенно подходя к разрыву давней «старины», принадлежности своей к великорусскому великому княжению; литовская поддержка иногда помогала этому процессу, литовская опасность тормозила и подрывала его нарастание312.