Собирание русских земель Москвой

Начал Иван III с пересмотра положения Верейского и Ярославского княжений, но повел его с неспешной постепенностью. На первых порах он возобновил с двоюродным дядей, князем Михаилом Андреевичем, договор, утверждавший за ним то положение, какое определено соглашениями Василия. В этой грамоте Михаил признал старейшими себя двух племянников, в. к. Ивана и князя Юрия, а равным – третьего Васильевича Андрея; утверждены за ним его вотчина Верея и Белоозеро и великокняжеское пожалование Вышгород с придачей от в. к. Ивана нескольких волостей. Весьма характерно, что деловая сторона этой грамоты тем определена в надписи на ее обороте, что она «была дана ему после живота великого князя Василия Василиевича на Вышегород», т. е. назначение такой «грамоты докончальной» служить жалованной грамотой. Но она вскоре подверглась пересмотру. Михаил Андреевич вынужден «отступиться» в. к. Ивану Вышгорода со всеми волостями, вышегородскими и приданными к нему по первой грамоте, всего того, что великие князья пожаловали из «своей отчины» ему «в вотчину и в удел»480. Но и этот второй договор не замедлил подвергнуться замене новым, в котором положение князя Михаила значительно понижено: теперь он «под всею братьею великого князя в молодших»481. Затем лет на двадцать князя Михаила оставили в покое. Но в 1482 году у него снова взяли обратно последнюю договорную грамоту482. Настала пора новых решительных шагов к ликвидации остатков удельно-вотчинного строя; настало время определить положение младшего поколения. Рядом с отцом выступает великим князем Иван Молодой; рядом с князем Михаилом его сын Василий. Новый договор сообщает, что князь Михаил отдал великому князю свою отчину Белоозеро «и грамоту свою на то ему дал», но сохранил пожизненное владение Белоозером; по смерти Михаила Белоозеро переходит к великому князю или его сыну, кому великий князь его отдаст, а князю Василию Михайловичу в эту вотчину не вступаться, не подыскивать ее некоторою хитростью483. В 1484 году князь Василий Михайлович бежал в Литву: великокняжеская опала постигла его в связи с осложнениями дворцовых отношений после второго брака в. к. Ивана, а князь Василий был в них запутан по своей женитьбе на Марье Андреевне Палеолог, племяннице в. к. Софьи Витовтовны484. Иван Васильевич взял на свое имя Верею, которую отец, надо полагать, отдал кн. Василию после его женитьбы, и хоть отдал ее Михаилу Андреевичу, однако уже как свою, а не его отчину, в пожалование и притом лишь пожизненно; уничтожено и вотчинное право князя Василия на остальные владения князя Михаила, на долю в Москве и на Ярославец – тем, что Михаил «после своего живота ту свою вотчину всю дал великому князю». Так обеспечена к моменту кончины князя Михаила инкорпорация всего его удела-вотчины в составе непосредственных великокняжеских владений485.

Перед кончиной, которая последовала 9 апреля 1486 года, князь Михаил Андреевич приказал составить духовную грамоту и прописать в ней, что благословляет господина своего, в. к. Ивана Васильевича, своею отчиною-жребьем в Москве и Белым озером, а также Ярославцем с селами и слободами, кроме тех, какие дал в церковь на помин души или раздал в куплю своим боярам, а про Верею не счел нужным упомянуть. Грамота эта была представлена ближним боярином князя Михаила князем Василием Ромодановским в. к. Ивану и подверглась по его приказу переделке. Князь Ромодановский вернулся к Михаилу Андреевичу с другим «списком», какой составили московские дьяки, и повелением «по тому духовная писати». Тут о Белоозере сказано не «благословляю своею отчиною», а «благословил дал семи ту свою отчину… при своем животе»; о московском жребии и Ярославце также: «Благословил дал ту свою отчину всю после своего живота» и добавлено подтверждение о Верее, что ею великий князь пожаловал князя Михаила как «своею вотчиною» в пожизненное держание, а по его смерти та вотчина великого князя «со всем его и есть»486.