Собирание русских земель Москвой

Остро встал в ту же пору между братьями вопрос о «примыслах». Великокняжеские захваты все увеличивали размеры непосредственных владений великого князя. Когда требовалось для этого напряжение значительной военной силы, князья-братья участвовали в деле со своими полками. А примыслы шли старшему брату к его великому княжению. Многозначительной представляется в договорах 1473 года одна особенность: в. к. Иван берет с братьев обязательство «не вступаться» во все то, что он себе «примыслил» или что еще «примыслит», а блюсти эти примыслы под ним, и под его сыном, и под всеми его детьми, «которых ему Бог даст», а взаимной формулы, обеспечивающей за младшими князьями их примыслы, какие им удастся сделать, в договорах нет, хотя такая формула обычна в докончальных грамотах прежнего времени. Едва ли перед нами только внешняя, редакционная деталь. Летописи сохранили память о глубоком недовольстве великокняжеских братьев из-за того, что не делится он с ними своими примыслами, «Новгород Великий взял с ними, ему ся все подостлало, а им жеребья не дал из него»494.

Назревал новый семейный кризис. Братья в. к. Ивана использовали первый же момент, когда ему стала особо необходимой вся их боевая сила, для предъявления ему своих требований, «чтобы князь великий по отца своего приказу и по духовной отца своего их бы держал и жаловал, вотчину бы удел княж Юрьев дал и в докончание бы принял»495. Старшие братья Андрей Большой и Борис обратились за охраной прав и положения, установленных духовной их отца, к тем, кому такое «печалование» было поручено в духовной Василия Темного, – к матери и королю Казимиру, чтобы он их управил в «их обидах и с великим князем и помогал», а также к митрополиту Геронтию. Они защищали свои традиционные права приемами, которые были в духе старины, далеко еще не изжитой, но едва не подвергли великое княжество величайшей опасности. Опираясь на ослабление Москвы внутренним раздором и на призыв к вмешательству в ее дела, король Казимир сделал попытку создать против опасного соседа грозную коалицию, завязал сношения с ханом Золотой Орды Ахматом, с Ливонским орденом, со Швецией. На деле шведские и ливонские нападения на новгородские и псковские волости оказались незначительными, Казимир был связан внутренней литовской смутой, и только хан Ахмат поднялся походом на Русь. Но Иван III, захваченный татарским нашествием в момент раздора с братьями, не смог собрать всю ратную силу, пока не помирился с ними. А братья после обращения к Казимиру – в конце 1479 года – «отступили» от брата, князя великого, и пошли в Новгородскую область, стали со своими отрядами в Луках Великих, а семьи отослали в Витебск, где Казимир дал им «избылище». В. к. Иван пошел на уступки: через митрополита и вдовствующую княгиню-мать он заверил братьев, что принимает их условия. Тогда князья Андрей и Борис поспешили к великому князю на помощь, и их приход решил дело. Хан Ахмат не мог принять боя с объединенными русскими силами и спешно отступил от Угры496.

События 1480 года имели не только то значение, что покончили с зависимостью Великороссии от власти хана и сделали великое княжение всея Руси суверенным-самодержавным, в исконном смысле слова, государством, но и усилили и ускорили ликвидацию удельно-вотчинного дробления власти в пользу государственного единодержавия.

Избавившись от крупной опасности, Иван III не сдержал обещаний, какие дал было братьям497. Только Андрей Большой получил часть Юрьевой отчины – Можайск, но и то в форме великокняжеского пожалования, а не по разделу выморочного удела между братьями распоряжением великой княгини-матери.

Договоры в. к. Ивана III с братьями, заключенные в 80-х годах, закрепляют то их положение, какое было создано договорами 1473 года и вызвало их на протест498. Решительно противопоставлены уделы князей-братьев владениям великого князя-вотчича «на всех своих великих княжениях». Братья обязуются «блюсти» эти великокняжеские вотчины – не только московско-владимирскую, но и Великий Новгород, и Тверь, и Псков – под великими князьями Иваном Васильевичем и Иваном Ивановичем, и под великой княгиней, и под меньшими детьми в. к. Ивана. Те же договоры закрепляют полное подчинение князей-братьев великому князю в военном деле, на какое будут посланы, и во внешних отношениях, устраняя решение таких дел «по сгадце». Подтверждена и статья 1473 года о сборе дани, назначение которой и тут татарские протори, но ставшие на деле постоянной расходной статьей великокняжеской казны499.