Собиратель Сухоруков

— Да, — кивнул я и уселся на ближайший камень. Спрашивать про ситуацию в Аграбе не стал: вряд ли она стояла тут передо мной относительно спокойной, если бы на крепость нападали.

От моего взора не укрылось, что Ийохали была вся зареванная: глаза припухли, щеки грязные. Начал выпытывать. Девчонка долгое время отмалчивалась, а потом не выдержала:

— Владыка… Скажи, это… это всё из-за моего брата? — и две дорожки снова стали промывать размазанную землю на ее щеках.

Вот оно что? Ночка боится, что это Носаченыш привел сюда армию. Кто знает, может, так оно и есть. Но сказать ей такое язык не поворачивался: «прынцесса» явно измучила себя этим вопросом, невольно на себя перекладывает вину за все вчерашние смерти.

— Да брось ты! — через силу хохотнул я. — Откуда у Кровавой Чаши такие возможности! Если бы он мог привести такую орду, я его всё время связанным держал. За тремя запертыми дверями.

Не знаю, удалось ли мне успокоить беднягу… Но уж как смог. У меня были проблемы поважнее. Стражников, что всю ночь оберегали казну и сон владыки, я отправил на поиски Глыбы, Ннаки, Шитайи… и всё. Хвоста уже никто не позовет…

Совет устроили прямо у «казначейства»: подвели, так сказать, неутешительные итоги. Черных уцелело чуть более пятидесяти человек, золотых — более семидесяти. Это, включая легкораненых, которые остались в строю. В моем дворце лежали еще около трех десятков воинов с тяжелыми ранами. Эти, если даже выживут, то в строй вернутся нескоро. В итоге: погибли, пропали более сорока воинов.

За один день моя армия уменьшилась на треть. И слова Глыбы о том, что мы «порубали гораздо больше», ни капельки не утешали. Этих пурепеча там внизу еще сотни и сотни.

Ннака с Шитайей посчитали мирный народишко, и, получается, что сейчас в Аграбе сидит почти шесть сотен людей, если вместе с воинами, да всеми моими «придворными».

— Сможем их прокормить? — спросил я у горца, ожидая воплей и стонов.

— Сам же знаешь, володыко, токма сев прошел. Худшая пора. Если бы не внезапное зерно от закатульского купца, да не твоя добыча от нерадивых имачат — нам бы на десять дней не хватило. А так, мабуть, двадцатку продержимся. Дальше — голодать начнем.

Не так ужасно, как я боялся.

— Еще раз внимательно проверь все запасы, веди строгий учет. Всех переводим на минимальный паек: воинов будем кормить дважды в день, прочих — один раз. Соберите несколько бригад из женщин и подростков, пусть поищут что-нибудь в предгорьях, может быть, корешки какие. Попробуйте рыбу в водохранилище половить. Далее: достань всю ткань из наших запасов. Распусти на узкие полосы. Опять же, собери бригаду женщин: они должны собирать использованные бинты, кипятить и отстирывать.

— Голыми останемся же! — умоляюще посмотрел на меня Мясо. — Оружие отдадим, еду отдадим, ткани отдадим…

— А для кого нам это всё беречь? — зло спросил я. — Для этих? Ну, уж нет! Я лучше всё потрачу на своих людей, чем на драных пурепеча. Запоминай следующий приказ: собрать бригаду мужиков, пусть вырубают всё, что есть в Аграбе. До последнего кусточка. Определи места, куда складировать лес. Костры жечь запрещаю! Только для обороны Аграбы и для приготовления еды. Еще: выдели людям посуду, чтобы воду могли набирать. Пусть запасают, а не пьют у берега; мне кажется, там еще будет опасно.

Ннака молча сопел.

А я перешел к делам военным. Пока держалось затишье, и враг не нападал, мы двинулись за казармы, где толпился основной народ. Там же собрались почти все черные и часть золотых, свободных от патрулирования. Я попросил Глыбу толкнуть речь. Понимаю: это нужно было сделать мне. Но у меня бы не получилось. Вчерашние события вымотали и раздавили меня, в сердце не было огня и какой-либо уверенности в будущем. Начну выступать — только хуже сделаю. Не поверит народ кислому и унылому владыке. По счастью, Глыба относился к такому психотипу людей, которых трудности только раззадоривают. И даже боязнь неудачи его не стопорит, а толкает на действия. Сейчас генерал был максимально в своей тарелке, кипел жаждой деятельности.

Это был действительно мощный спич. Генерал в кровожадных деталях описал, что мы сделаем с подлыми пурепеча. Что до этого сладостного мига остается уже совсем немного времени, ибо враг сломлен, хребет его перебит, осталось только добить супостата. И мы добьем! Ибо мы четлане, с нами Змей! Идеальная речь для загнанных крыс. Мне оставалось лишь восседать рядом на импровизированном троне, изо всех сил поддерживая на лице маску уверенности и гордости. Было тяжко, но, надеюсь, хоть с этим я справился.