Соблазн для троих

Он кивнул.

- И что вы сделали с тем трусом, который напал на вас сзади? – полюбопытствовала я.

- То, что всегда делаю с подлецами и трусами, - произнес он четко и раздельно. – Утопил, как собаку.

- Хорошо, что я не такая! – испуганно округлила я глаза. – И благодарю, что не дали мне утонуть.

Я ждала рыцарских уверений, что не стоит благодарностей, что спасение жизни прекрасной дамы – это не подвиг, а обязанность, но ничего подобного я не дождалась.

Король нахмурился и занялся рыбой, поворачивая её перед огнём. Можно подумать, жалел, что не утопил меня. 

Его стойкость против моих лисьих чар и злила, и восхищала меня. Почему он медлит? Почему не повалит меня на землю, не задерет на мне рубашку, под которой ничего нет?

- Говорят, ваша жена была первой красавицей… когда была молода, - заметила я, внимательно наблюдая за выражением лица его величества.

По губам короля скользнула еле заметная улыбка, а потом он ответил – спокойно, даже равнодушно:

- Дочь короля всегда считается красавицей.

- А на самом деле?

- Но Анора и на самом деле была очень хороша.

- А вы? – я продолжала приставать к нему с расспросами.

- Меня точно никто красавицей не называл, - ответил он очень серьезно.

Я оценила шутку и смеялась долго и заливисто, и на губах короля снова промелькнула неуловимая улыбка.

- Вижу, как вы улыбаетесь, - тут же сказала я. – Значит, вы были тем ещё красавчиком, если наследная принцесса выделила вас из толпы поклонников?

- Там были покрасивее меня, - уклончиво ответил он.

Разговор явно не клеился. А всё потому, что кое-кто изображал из себя… нет, не благородного рыцаря. Неблагородного каменного истукана.

Рыба приготовилась, и король положил тушку на лист лопуха, протянув мне.

Обжигаясь, я запустила пальцы в белое, нежное мясо. Рыба оказалась восхитительной, и я ела с удовольствием, облизываясь и нахваливая и повара, и угощение.

- Может, королеве Аноре понравилось, как вы жарите рыбку, ваше величество?

Казалось бы – невинный вопрос, но король посмотрел на меня быстро и таким взглядом, что мне в одну секунду стало жарко. И вовсе не из-за костра.

- Вы такая болтливая, леди Бьянка, - сказал король.

В отличие от меня, он взял всего пару кусочков рыбы, и разговаривать, похоже, не желал.

- Я могла бы и замолчать, если бы вы пожелали, - сказала я, посмеиваясь, и, глядя ему в глаза, облизнула палец. 

После такого откровенного намека ни один мужчина не устоял бы. Но его величество милорд Шарль и бровью не повёл.

- Разве я могу приказывать принцессе из рода Сансеверин? – спросил он, вороша угли. – Говорите, если вам угодно. Я потерплю.

Но у меня разом пропало всё красноречие.

Да сколько он может сопротивляться, этот человеческий мужчина? Может, у него давно пропала любовная сила? Я скосила глаза, пытаясь разглядеть – возбужден король или нет. Но штаны на нём уже высохли, и невозможно было определить, что в них – возбуждённый член или мужское достоинство внушительных размеров.

- Мне жарко, - я распахнула рубашку на груди, перебросив волосы с плеча на плечо, и принялась обмахиваться листом лопуха.

Принцев соблазнила моя грудь. Их отцу она должна понравиться не меньше.

- Вы так опасно выставляете напоказ свои прелести, - заметил король, скользнув взглядом в вырез  моей рубашки. – Вы настолько бесстрашная, леди Бьянка?

- Бесстрашия у меня не отнять, - ответила я, опираясь на бревно локтем. – А у вас хватит смелости?

Сейчас напоказ были выставлены не только мои чудесные грудки, но и бёдра – почти во всей красе. Рубашка прикрывала лишь самое таинственное, самое сокровенное, и королю всего-то и нужно было, что немного потянуть ткань – вверх или вниз…

Он подался вперёд, и я замерла в предвкушении.

Ну же, смелее… смелее… Будь смелее, человеческий мужчина!..

Его величество протянул руку и коснулся ворота рубашки. Значит, решил начать сверху. Что ж! Поспешность всегда вредит любовной страсти. Вкуснее делать это медленно, наслаждаясь каждым мгновением…

Король чуть задел кончиками пальцев мою шею, и это прикосновение заставило меня трепетать всеми своими сущностями – и звериной, и человеческой. Едва не виляя лисьим хвостиком, я ждала продолжения. Сейчас он потянет ворот рубашки вниз, откроет мою грудь и положит на неё ладонь, как когда выслушивал мне сердце… А я протяну руку и положу ладонь на мужское достоинство. И сразу узнаю – отчего там всё такое большое. От природы или от страсти.

 Яркие и пронзительные глаза короля затуманились, как у пьяного. Я знала эту легкую безуминку, и была в восторге, что смогла свести с ума такого упрямого и сильного человека…

- Рубашка уже высохла, - сказал король и отодвинулся от меня. – Пора бы нам возвращаться. Не стоит волновать моих людей слишком сильно.

Он взял палку и разворошил костер, чтобы прогорел быстрее, а потом поднялся на ноги и пошел к своему коню, на ходу разминая плечи.

Я смотрела королю в спину и понимала, что меня только что погладили и бросили, как кутенка. Я сжала колени, потому что страсть уже захватила меня, и теперь требовала выхода, но мужчина, который вызвал эту страсть, не откликнулся. Он и правда сделан из камня?!