Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж

Если сравнивать результаты двух систем воспитания, то первая из них дает на выходе хорошо тренированный, дисциплинированный интеллект[103], но зависимую от групповых норм личность[104]; вторая – независимую личность, но более низкие в формальном отношении показатели познавательного развития при оценке их с точки зрения суровой и жесткой критериальности привычной для нас системы воспитания (функция воспитания и образования в рамках советской системы были совмещены). Российские по происхождению дети хорошо учатся в школе, но отличаются низкой самооценкой, подчиняемостью, неумением за себя постоять. Они пребывают в дезориентации, когда возникает необходимость в самостоятельной постановке и решении задач.

Так воспитание в условиях суровой дисциплины может привести к падению мотивации достижения ребенка, сужению его интересов и контактов. Высокая дисциплина может мотивироваться страхом нарушения запретов.

Обучение детей в советской системе мотивируется не столько интересами самого ребенка, сколько давлением со стороны взрослых и довольно жесткими стандартами оценок. Если западному ребенку стараются привить навыки работы по предметам, максимально операционализировать обучение, то в условиях нашей системы обучения демонстрируется конечная цель, а не меньшей задачей являются все-таки хорошие отношения с преподавателями и сверстниками. Задача психолога в каждом отдельном случае – провести своего рода инвентаризацию воспитательной и образовательной ситуации, в которой находится ребенок, имея в виду ближайшие и отсроченные последствия выбираемых взрослыми приемов воспитания, сложившихся в рамках семьи амплуа каждого из членов семьи, задатков и способностей самого ребенка.

В контексте анализа историй жизни людей важны более долгосрочные последствия воспитания детей. Российская эмиграция, не представляя особой угрозы французскому культурному ландшафту подростковыми правонарушениями, известна громкими случаями суицидов и преступлений, совершаемых бывшими российскими гражданами уже в пору зрелости, в районе тридцати лет.

Драматургический нерв жизни российского по происхождению ребенка в эмиграции состоит в том, что он растет в условиях замалчивания обстоятельств, в которых находится он и его семья. Это связано не только с тем, что родители часто и сами не в состоянии оценить свои силы, возможности и перспективы, но и с тем, что замалчивание, разного типа уловки и отвлечения детей от неувязок в жизни близких им людей составляют норму воспитания в советский и постсоветский периоды. Эта практика кажется опасной именно в условиях эмиграции, когда дети лишены возможности понимания, что происходит с ними и их родителями. Такой была еще недавно советская семья, готовящая своих детей к жизни в стандартных, не требующих личной инициативы условиях.

В западной традиции принято доводить отношения до высокой степени рационализации, четких обозначений в отношении к своим собственным интересам.

В условиях резких социальных изменений, ломки складывающихся годами и поддерживаемых государственной идеологией сценариев социализации детей, тем более в условиях смены культурного ареала, такое умолчание оставляет ребенка в одиночестве, в условиях болезненной для него неопределенности, безоружным, беззащитным, снижает шансы на успешную адаптацию. Самая большая и традиционная ошибка бывших советских граждан состоит в том, что в условиях эмиграции они не считают нужным сообщить детям, почему, как надолго семья переезжает в другую страну и какие варианты развития событий их ожидают.

То, что русская культура является коллективистской, а странами эмиграции – индустриальные страны с доминирующей индивидуалисткой культурой, только усугубляет ситуацию. Коллективистская культура предполагает доминирование групповых интересов над частными, индивидуалисткая поддерживает независимость и самостоятельность своих членов, обозначает коллективные формы взаимодействия как проявление конформизма. Если мы считаем, что культура воспитания вооружает ребенка техниками взаимодействия с миром, то, безусловно, она его ими и ограничивает. Коллективистская культура дает навыки работы в группе, устроенной по принципу жесткой иерархии, и соответственно несет в себе табу на индивидуализацию, поощряет преданность групповым интересам. Повторю, российские по происхождению дети хорошо учатся в школе, но отличаются низкой самооценкой, подчиняемостью, неумением за себя постоять и пребывают в дезориентации, когда возникает необходимость в самостоятельной постановке и решении задач.

Стратегии аккультурации и сценарии образования, выбираемые родителями