Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж

Мне кажется, что эти противоречивые тенденции как раз отражают двойственность женского характера и типажи, в рамках которых они преимущественно реализуются. Зависимые, инфантильные женщины, видящие в замужестве решение своих проблем, выбирают прежде всего мужа. Для их чувства защищенности важен скорее вопрос, замужем она или нет, за кем именно замужем. В разговоре со мной директор последней работающей церковно-приходской школы госпожа Левандовская недоуменно спросила: «Я не понимаю, зачем нашим мамашам психолог, они и сами прекрасно знают, за кого выйти замуж». В известном смысле она права: психолог – хороший помощник для людей самостоятельных, для людей зависимых – это только очередная головная боль или временный допинг. Женщины эмансипированные в большей мере переживают и гордятся своими профессиональными успехами или успехами своих мужей. Женщины зависимые любят при случае щегольнуть статусом мужа, терпя любые отношения в семье, рассматривая их как ежедневный взнос за право его использовать. То есть для них важна формальная защищенность. Женщины самостоятельные в гораздо большей мере предъявляют претензии к качеству отношений, чем к статусу, понимая, что они являются такими же потенциальными носителями статуса, как и их супруги. Эти отношения, безусловно, транслируются и на детей.

Большая опасность, как считают этносоциологи и этнопсихологи, кроется в кризисе идентичности. Самой рисковой категорией считают подростков 14–18 лет. В этот период бурного физиологического и психологического развития у подростков-эмигрантов могут наблюдаться черты, которые обычно наблюдаются при тяжелом психическом недуге – шизофрении[109]. Происходит расщепление самосознания, подросток не может точно сказать, кто он, кем он будет, любит ли он своих родителей и т. д. В этот момент особо остро чувствуется потерянность и при определении своей этнической принадлежности. В группе юных скаутов я разговаривала с юношей восемнадцати лет, которого мать привезла из Киргизии, выйдя замуж за француза. Потом она развелась. «Я не знаю, кто я. Конечно, я не француз и не русский, я – черт знает кто».

Тяжесть становления личности молодого поколения – это классическая проблема эмиграции. Вспомним проблему «потерянного поколения», о котором писал Варшавский (смотрите первую главу). Тема поиска идентичности эмигрантов во Франции звучит в молодой магребенской литературе[110], а также в работах французских социальных психологов[111]. Исследования по аккультурации молодежи вообще выделились в отдельное направление, которое уже достаточно представлено и у нас, и за рубежом, и указывают на сходство в становлении идентичности молодых эмигрантов[112].

Если верить историям жизни, то формирование идентичности у подростка происходит следующим образом: какое-либо событие, поразившее воображение или оказавшееся значимым для ребенка, как бы заливает светом его представление о самом себе, своей биографии, кажется значимым, путеводным. Участник этого события выбирается в качестве идеального образца, объекта для подражания. Образец может быть также собирательным, абстрактным. Сравнивая себя и одновременно отличая, человек ищет свой собственный путь, пробираясь сквозь симпатичные и несимпатичные ему образы. Таким образом, формирование идентичности – не такой жесткий, а скорее пластичный и индивидуальный процесс, интенсифицирующийся в значимых для человека ситуациях, часто спонтанно, и потому не всегда осознанно[113]. Референтное поле для построения идентичности задано всей биографией человека, его предыдущим опытом[114]. Интересной кажется и попытка найти варианты, сценарии жизни, которые представлены в любой культуре, носят экзистенциальный характер и в этом смысле определяют самый глубокий уровень мотивации и идентичности человека[115].

Интерес к молодежи вызван особой перспективностью этой группы эмигрантов.

Неразрешенность вопроса, с кем родитель, помноженная на принятое в советской культуре и перенесенное в другую культуру замалчивание, может привести к тому, что отношения с людьми вообще будут интуитивно восприниматься ребенком как нечто враждебное, непонятное, нежелательное. Не умея общаться, не зная, чего ждать от общения, они избегают контактов (мы называем этот феномен «культивированным аутизмом»).