Соблазнить верную

Его примадонна сорвала с окон занавески и отбросила их на растерзание ветру. Фрагменты одежды слетели с нее сами по себе. Представ перед Вадимом в одном белоснежном купальнике, изящно обрамляющим ее точеную фигуру, Аня взмахнула руками вверх и оттолкнулась ногами от подоконника.

Он не бросился за ней так, как сделал бы это в реальности. Он позволил ей нырнуть в воду и искупаться в морской воде. Сам при этом четко ощущал на себе прикосновения прохладного потока к ее телу, погружение на глубину и облегчение при возвращении на поверхность.

Всю ночь она не дает ему покоя, будоража его сон, не позволяя даже на минуту придремать. Понимая, что сопротивление бесполезно, Вадим сдался, позволив этому видению полностью овладеть своим сознанием. Очевидно, разум пытался разобраться с чувствами к этой странной женщине. Сердце ничего не пыталось… оно сдалось в плен.

Порой Вадим, уставший от переживаний за последние дни, пытался отогнать ее от себя, заставляя пробуждаться ото сна. Но оставшееся обессиленным тело настолько нуждалось в отдыхе, что сознание оказывалось бессильным в борьбе за бодрствование.

Сюжет сна повторялся, но менялся эпилог. И Аня представала в разных образах – от самых жутких, до откровенных и чувственных. К каждому из образов у него, Вадима, сложилось свое мнение… И вот сейчас, немного разобрав ее таинственные роли, он вдруг понял – всех «Ань», которые ему снились, он узнавал по выдающимся качествам, и его отношение формировалось не к самой героине, которую он видел, а к ее порокам.

Вызывающий образ куртизанки его сумасшедше возбуждал, соблазнял перейти к воплощению своих фантазий, могущим принести невероятное наслаждение… но только Вадим порывался ощутить близость с Анной хотя бы во сне, как она тут же растворялась, одаривая напоследок злорадным смехом. Блуд, похоть – вот тот грех, к которому он не мог остаться равнодушным, изначально оказавшийся взаимным и ставший основой для его дальнейших чувств…

Танцовщица… Странный образ, менее распущенный, чем предыдущий, и менее манящий, поскольку танцевала она с ним не в паре, а рядом, конкурируя и будто принуждая исполнять пируэты после себя. Зачем она это делает? И почему он отвечает? И он понимал, она хочет показать себя лучше него… потому что завидует… И его чувства взаимны… Вадим жаждет утереть нос любому, кто хоть как-то пытается соперничать с ним в талантах. И Анна пыталась. Ее страстное исполнение роли вызывало в нем неистовое желание критиковать, дабы притупить ярое желание стать совершенней. Эх, в этом Ковалев мог признаться только себе и только в состоянии депрессии.

Королева… Он ненавидел этот образ более всего. Потому что тщеславие, которое владело его актрисой, подавляло не только его, но и ее – истинную, настоящую, хрупкую и женственную. Эта пиковая дама с амбициозным взглядом и решительной жестикуляцией только издавала приказы. И она манипулировала им настолько искусно, что он понимал это лишь после того, как покорно выполнял какую-то ее прихоть. Разве они у нее были? Разве она говорила о них вслух? Нет! Она управляла им исподтишка…

И лишь в самом конце этой феерии эмоций и образов, сменяющих друг друга во снах, перед ним предстала нежность. Поэтому он знал, что Аня прощается. Она наигралась в своем спектакле, эффектно справилась с тремя ролями и жаждет сорвать с себя все маски и уничтожить их. Это её желание он ощущал всем своим существом. Но только теперь становилось ясно: она не играла. Она боролась. Просто его мужское сердце эту борьбу воспринимало флиртом, желанием ответить на страсть и взять над ним верх в соперничестве. На самом деле она пыталась сбросить эти шкуры с себя, избавиться от этой ноши и уйти…

Он понял это, когда увидел ее прыгающей в море, и на себе ощутил облегчение, эйфорию от чувства свободы, оставляющую в сердце тоскующую пустоту… и гармонию.

От нее прощающейся веяло нежностью – такой мягкой душевной элегантностью… И какое-то время ее силуэт сновал совсем рядом, но Вадим не видел его, хотя мог так ясно чувствовать!.. Будто она умерла и рядом с ним остался только призрачный ветерок ее духа.

И теперь он четко ощущал ее полное безразличие… никакой взаимности в чувствах – ни в страсти, ни в зависти, ни во властности – более не существовало. И теперь Вадим ясно ощущал все нотки женской души, порхающей рядом с ним. Эта душа любила и сияла от счастья. Потому как обрела некую гармонию… возможно, потому что он точно понимал – их пьеса отыграна. Занавес.

Но… казалось, эпилог прозвучал только в отношениях. Одно было незаконченным – танец его истрепанной души и заблудшего разума.

Звонок в дверь, настойчивый и нетерпеливый. Открыв, Аня застыла на месте – перед ней стоял Вадим Яковлевич или то, что от него осталось. Они не виделись недели две, но за это время он заметно осунулся и превратился в подобие старика. Володя с подозрением сощурился за спиной Анечки в ожидании.

– Прошу вас, не гоните! – дрожащим голосом просил он. – Я знаю, что и так вас потрепал. Но боюсь, что мне никто более не сможет помочь.