Соблазнительные изгибы

– Когда мы собирались на барбекю с соседями или приходили коллеги моего мужа, мы, конечно же, рассказывали им, что сочинение Тэлона получило награду, но мы никогда не упоминали о том, как, скажем, Тобиас пробовался в бейсбольную команду для новичков и уже спустя тридцать минут к нему подошел тренер из старшей школы и предложил играть у них. – Оливия вздыхает. – Тобиас был так взволнован этим, но знаешь, что я сделала? – Ее ноздри раздуваются, когда она борется со своими эмоциями, и я почти волнуюсь, ожидая продолжения. Взгляд женщины стыдливо опускается. – Я сказала, чтобы он говорил потише, потому что Тэлон занят написанием реферата в соседней комнате и его нельзя беспокоить. Я дала Тобиасу двадцатидолларовую купюру и отправила в ближайшее кафе. – На глаза у нее снова наворачиваются слезы. – Я даже не сказала: «Вот, иди отпразднуй, горжусь тобой, сынок». Просто вытолкнула за дверь, а сама пошла и заглянула к Тэлону.

В груди щемит от жалости к мальчику, которого она описывает. Этот мальчик совсем не похож на того Тобиаса, которого я узнала. Поначалу я судила о нем неправильно. Я тоже думала, что ему наплевать на учебу. Но это не так. Не всегда предметы даются легко. Он пробовал разные подходы в обучении, и когда ему показалось, что все впустую, он просто сосредоточил основное внимание на своей страсти, на том, в чем был великолепен, – на бейсболе.

Но так ли это важно?

Чтобы заниматься любимым делом, он старается поддерживать оценки на высоком уровне, и это главное. Он не проваливается. Он не на грани отчисления.

Тобиас делает то, что должен делать. И точка.

Но… То, чем он поделился со мной вчера, болезненно для него. Репортеры сделали все возможное, чтобы превратить доброго трудолюбивого парня в бестолкового бабника. И Тобиас просто смирился: мир будет видеть его таким, каким захочет, и никакие достижения вне игрового поля этого не изменят. Ведь по большому счету, если его достижений не заметили родители, которые любят его больше всего на свете, так почему это должны сделать незнакомые люди?

Честно говоря, иногда мне кажется, что он не воспринимает себя всерьез. Например, смеется, когда это делают другие, – смеется не потому, что ему смешно, а потому, что такова роль, возложенная на него посторонними, которые не знают его по-настоящему.

Тобиас Круз – горячий питчер. Звездный спортсмен с самой лучшей подачей кёрвбола, будущий чемпион главной бейсбольной лиги, будущая легенда Зала славы. Если можно описать бейсбол одним именем, этим именем будет Тобиас Круз. Но он больше, чем просто бейсбол.

Оливия щекочет животик Бейли, а я благодарю официантку, когда она приносит кофе. Добавив немного сливок, откидываюсь на спинку стула и наслаждаюсь напитком.

– Драки начались вскоре после этого, – продолжает миссис Круз. – Сейчас я понимаю, что это было только для привлечения внимания, но каждый раз, когда нам приходилось забирать Тобиаса после драки, первое, что вылетало из моих уст, было: «Почему ты не можешь вести себя так, как твой брат…»

– Тобиас любит вас, Оливия, – тихо говорю я, не зная, что еще сказать. – Он с гордостью рассказывает о вашем умении готовить и даже иногда сам готовит по вашим «знаменитым рецептам». Это его слова. А вы знаете, что он помогает одной пожилой паре обустраивать патио?

Довольная улыбка расплывается на ее лице.

– Серьезно?

Киваю.

– Сказал, что если б он не ставил забор вместе с отцом, то не знал бы, что делать.

Мышцы Оливии, кажется, немного расслабляются. Не могу представить, какую боль причиняет матери осознание того, что она подвела своего ребенка. От одной мысли о том, что я разочарую Бейли, у меня начинает болеть сердце.

– Он любит вас и не держит обиду, – говорю я, а затем осторожно добавляю: – Тобиас просто хочет чувствовать, что им гордятся. Причем гордятся не только тем, что он делает как питчер, а тем, каким человеком он пытается стать. Он упорно трудится и не сдается. Помогает своим товарищам по команде, когда они в этом нуждаются, и… он делал все возможное для девушки, которую едва знал.

Тайно провожал меня домой по вечерам, чтобы убедиться, что я в безопасности, хотя нас, кроме совместных занятий, ничего не связывало. Потом начал забирать меня с работы, хотя я об этом не просила. Приносил что-нибудь поесть, когда видел, что в холодильнике пусто… Много ли парней способны на такое?

Улыбаюсь Оливии, и она протяжно вздыхает.

– Может быть, я ошибалась насчет этого человека, – тихо говорит она. – Я думала, что он пытается воспользоваться моим сыном для решения своих личных вопросов, но, возможно, он действительно спас его.

Вскидываю брови и слегка наклоняю голову, но тут приходит понимание.

В памяти всплывают слова Оливии, сказанные у них дома:

Моему сыну посчастливилось получить второй шанс, поступить в университет по рекомендации Рида…

Затем я вспоминаю то, что сказал Тобиас: