«Соболь» оставляет след

Ногайцева вернулась на место и тяжело опустилась на стул. Певцов взял чезвей из её руки, взглянул на Баскакова, поставил на плиту. Долгушин тоже смотрел на Баскакова.

— Сигарету хотите? — предложил тот, и женщина молча кивнула. — Пожалуйста... Это я не только из любезности, а чтобы самому подымить... Вы милиции рассказать рассказали, поскольку от факта не отопрёшься, да рассказали не все. Так сказать, не соврали, а умолчали. А вот нам уже пришлось врать! И поэтому слегка засмущались, заболтали про кофе, про Брегга, про диету, неловко стало. А имя он настоящее назвал, смотри-те-ка... Кольцо — изумруд в брильянтиках—предлагал?

— Да.

— Понятно, вы кольца любите. Когда ждёте?

— Сегодня...

— Когда, я спрашиваю!

— В... десять!

Трое мужчин одновременно посмотрели каждый на свои часы.

— Семь сорок две, — сказал Баскаков. — Вторая калитка есть?

— Сзади... К соседям, — раз за разом затягивалась Ногайцева сигаретным дымом и ни на кого не смотрела.

— Долгушин, перекроешь тот вход. Мы с Певцовым останемся тут. Нелли Самсоновна будет вести себя хорошо, за это забудем, как она хотела нас обмануть, и ничего не расскажем местным товарищам... Как, поладили, Нелли Самсоновна?

Баскаков стоял сбоку у окна кухни, а Певцов около входной двери. Ногайцева сидела у стола, там же, где два часа назад.

Баскаков глянул на часы: ровно десять.

За прямой, выложенной кирпичом дорожкой отворилась калитка, и на дорожку ступил Валёк. Шёл уверенно, челюсти пережёвывали жвачку. Но остановился, не доходя нескольких шагов до крыльца.

— Нелли!

Баскаков взглянул на женщину и показал рукой: отвечай. И сразу понял, что она не может — её сковал страх.

Валёк стоял и смотрел на дом, продолжая жевать.

Затем резко повернулся и пошел к калитке.

А Баскаков выпрыгнул из окна.

— Стой! — он выстрелил в воздух.

Человек впереди прыгнул, открылась и закрылась калитка, но это Баскаков увидел уже на бегу. Позади из дома выскочил Певцов.

Они бежали очень быстро, на улицу выбежали один за другим, но такси уже сорвалось с места, дверца захлопнулась на ходу. В заднем стекле виднелась кудлатая причёска, и, когда, припав на колено, Певцов выстрелил, Баскаков крикнул:

— Не стреляй, там женщина!

Сам он опять бежал, и Певцов побежал за ним. Бежать вниз было легко, но такси уходило намного быстрее и скоро ушло за поворот.

А они всё бежали.

В переулке, куда свернули, трое прохожих поочерёдно шарахнулись в стороны, увидев в руках пистолеты.

Далеко позади, безнадёжно отставая, бежал Долгушин.

В самом конце переулка из ворот слева выдвинулся капот синего «Москвича» новой модели. И Баскаков сделал рывок.

«Москвич» выехал, вышедшая следом женщина закрывала ворота. Подбежав к машине, Баскаков распахнул дверь, ввалился на сиденье и прерывисто бросил:

— Друг... милый... выручай... Уходят бандиты. Одолжи машину... Сейчас я удостоверение...

— Н-не надо... Я вам верю... Верю я вам, — сравнительно молодой человек смотрел на пистолет, потом посмотрел на пистолет подбежавшего Певцова и стал вылезать. — Только как же... Как же потом?

— Певцов — за руль! Вернём... Слышишь? Вернём обязательно! Жми, Игорь, жми, дорогой... Ну!!!

«Москвич» взял с места так, что завизжали покрышки.

Улица вела из города и переходила в подобие шоссе. — Не видно их, — процедил Певцов.

— Жми!

Дорога пошла на подъём, и на гребне Баскаков торжествующе выкрикнул:

— Видишь?!

На обочине стояла брошенная «Волга»-такси. Совсем недалеко, за узкой полосой сжатого поля, зеленела стена неубранной кукурузы, и в эти заросли вбегали двое. Голова третьего мелькала в зарослях.

Баскаков выскочил раньше, обогнув «Москвич» и пробегая мимо такси, что-то выкрикнул, поддав ногой кудлатый парик, выбежал на поле. Певцов быстро догонял его, и оба сначала не расслышали выстрелов, просто увидели взлетевшие фонтанчики пыли.

Но три следующих раздались громче, и Певцов, подпрыгнув, заковылял косо, присел и лёг на бок.

— Что?! — обернулся Баскаков. И бросился назад, упал на колени рядом. — Что, Игорь, что?

— Ничего... Нога, — сквозь щупающие ногу пальцы Певцова проступала кровь. — Не в кость... Ничего...

— Тогда извини... Перетянешь? — Баскаков выпрямился.

— Сделаем. Аккуратней, Андрюша.,,

Он вбежал в кукурузу, под ногами пружинила влажная, скользкая тропа, сломанные стебли хлестали по лицу. Скоро впереди забрезжил просвет.

Выскочив на пахоту, позади которой виднелись два недостроенных коттеджа за бетонными заборами, Баскаков не учёл вязкости почвы и споткнулся. Падая, увидел, как из ложбинки впереди и сбоку поднялась тёмная фигура, сверкнул видный даже на ярком свету огонёк, и ещё в падении сам выстрелил в него. Стрелявший опрокинулся и замер.

Поднявшись и пробегая мимо, Баскаков отметил мордастое лицо, бежал дальше, хорошо различая следы на пахоте.

Следы вели к одному из коттеджей.

До бетонного забора оставалось метров тридцать, не больше, когда над забором появилась голова и щёлкнул выстрел.

Он прыгнул в сторону, затеям вперёд и опять в сторону.

Ещё два выстрела, и две пули шмякнулись туда, где он только что был.

— Умеешь стрелять? Уме-ешь...

Двадцать метров до забора.