Собрание народных песен

Не ясен сокол пролётывал, —
Добрый молодец проезживал,
Он солдатчину проведывал.
У мужика было богатаго,
Два сына были любезные,
А третий-та сын постылый был.
Уж меньшой-то сын расплакался,
Отцу с матерью разжалился:
— Гей, родимый ты мой батюшка!
Гей, родная моя матушка!
Али я вам не поилец был?
Али я вам не кормилец был?
— Сыновья мои любезные!
Вы пойдите во зеленый сад,
Уж вы срежьте все по жеребью:
Большому брату калиновый,
А среднему малиновый,
А меньшому жилому́стовый[10];
Вы подите на Дунай-реку,
Кинте жеребьи в быстру реку:
Уж и чей жерёб на дно пойдет,
Тому сыну во солдатушки идти. —
Больши братья пе́рьво кинули:
Уж больших-то братьев жеребьи
Поверх воды они плавают;
А меньшего-то брата жеребий,
А меньшего-то, как ключ, ко дну.
Уж меньший-то брат расплакался:
Отцу, матери разжалился:
— Гей, родимый ты мой батюшка!
Гей, ты, моя родна матушка!
Али я вам не поилец был?
Али я вам не кормилец был?
Бла́слови ты меня, батюшка,
На чужу дальню сторонушку!
Не покинь ты, родной батюшка,
Не покинь ты, родна матушка,
Вы мою-ли молоду жену,
Да со малыми со детками!

Деревня Воронки́

Эпическая поэзия

50 ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И РАЗБОЙНИКИ

На Илью́шеньке смур кафтан,
Здунинай най![11]
Крутожёлт тафта[12].
Что напали на Ильюшеньку
Воры разбойнички,
Что хотят-то Ильюшеньку
Разбить-разгромить,
Во полон полонить.
— Вы отстаньте, воры разбойнички!
Вам меня не разбить, не разгромить,
Ни в полон не заполонить!
Что́ же вам с меня хочется?
Со мной нет ни злата, ни се́ребра.
Вот на мне-то есть одна шубёночка,
Есть шубёночка крутожёлтенька,
Крутожёлтенька, тафта то́ненька.
Они всё-таки от него не отстают.
Они всё хотят разбить-разгромить,
Разбить-разгромить, во поло́н полонить.
Он натягивает струну тоненьку,
Запущает калену́ стрелу́.
Ему жалко их до сме́рти убить.
Запускает стрелу в мать сыру́ землю́:
Где калена́ стрела шла, на косую сажень драла́.

51 БОРИС И ГЛЕБ