Читаем Собрание сочинений полностью

                   Однако все меня за то и ненавидят.                   Меж нами молвлено — слабеньки здесь умы.                   Способен я к делам, сказать не можно — мы.                   А тем-то я врагов себе и нажил много,                   Что я о всех делах сужу немножко строго.                   Хвалить других людей отнюдь я не привык,                   Мой сделан для меня, не для других, язык.                   Да льзя ли что хвалить? Здесь пишут и указы,                   Как будто к старостам и к выборным приказы,                   Чтоб каждый-де их мог крестьянин разуметь.                   Прилично ль подлости писание уметь                   И делать целый свет ученым и понятным?                   Рассудками сиять пристойно только знатным.

Здоруст

                   Вот так-то грамоте рабята у меня                   Учились у дьячка; да стали день от дня                   Вести себя в селе и жить при доме гаже.                   Сперва они ко лжи, потом привыкли к краже.                   Так это ради слуг живой пример у нас,                   Чтоб им не толковать, что ижица, что аз.

Змеяд

                   Конечно, просвещать не всякого годится,                   Иной к сохе у нас, иной к чинам родится.                   Когда бы здесь людей умели разбирать,                   Не стали б всем у нас как шашками играть.                   За тайну я скажу, всё эдак перебито,                   Отечество у нас и бедно и не сыто,                   И видно, что мой ум сияет не везде,                   Но я до времени держу его в узде.                   Пускай куда хотят людей распределяют                   И слыть разумными невежам позволяют.                   Назло отечеству о том хочу молчать,                   Как умных, например, от глупых отличать.

Здоруст

                   Конечно, есть у вас какой завистник адской,                   Что вы не канцлер здесь или не член Сенатской,                   Хотя, по всем словам, к тому родились вы.

Змеяд

                   Здесь ищут не всегда способной головы!                   В сие время входит Развед и шепчет нечто на ухо Змеяду.

Здоруст

                   Однако и теперь вить вы таки при месте.                   Итак, поговорим немножко о невесте.                   Но что смутились вы и стали бледны вдруг?                   А! радуетесь вы, что к вам пришел ваш друг.                   Вам нужда, видно, есть, так я отсюда выду.                   О! это я сочту за честь, не за обиду,                   Что вышлете меня.

Змеяд

                                      Мне точно нужда есть!

3дорует

(кланяясь)

                   Вот так-то надлежит себя с большими весть!

(Ушел.)

<p>ЯВЛЕНИЕ 9</p>

Змеяд и Развед.

Змеяд

                   Так подлинно его в Сенат определяют?

Развед

                   Дармысла при дворе, я слышал, поздравляют,                   И я не видывал, кто б счастлив столько был:                   Хвалы ему теперь весь город затрубил;                   Другому во пример его дела приводят,                   И в нем защитника несчастливых находят,                   Другой отменные способности ума;                   Достоинств у него теперь открылась тьма.                   Иной порядок в нем, иной прилежность хвалит.                   Всех радует тот слух, как видно, не печалит,                   Но вы задумались?

Змеяд

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Река Ванчуань
Река Ванчуань

Настоящее издание наиболее полно представляет творчество великого китайского поэта и художника Ван Вэя (701–761 гг). В издание вошли практически все существующие на сегодняшний день переводы его произведений, выполненные такими мастерами как акад. В. М. Алексеев, Ю. К. Щуцкий, акад. Н. И. Конрад, В. Н. Маркова, А. И. Гитович, А. А. Штейнберг, В. Т. Сухоруков, Л. Н. Меньшиков, Б. Б. Вахтин, В. В. Мазепус, А. Г. Сторожук, А. В. Матвеев.В приложениях представлены: циклы Ван Вэя и Пэй Ди «Река Ванчуань» в антологии переводов; приписываемый Ван Вэю катехизис живописи в переводе акад. В. М. Алексеева; творчество поэтов из круга Ван Вэя в антологии переводов; исследование и переводы буддийских текстов Ван Вэя, выполненные Г. Б. Дагдановым.Целый ряд переводов публикуются впервые.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей.

Ван Вэй , Ван Вэй

Поэзия / Стихи и поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия