Собрание сочинений

Как он может «работать меньше», если это его издательство? Никто за него ничего не сделает. Дела будут просто накапливаться, и он всё время будет помнить о них. А нужен полный покой, время и пространство; за несколько выкроенных то там, то тут часов он всё равно ничего не успеет.

– Оформи отпуск по уходу за детьми, – предложила Сесилия. – В этом случае дети могут четыре часа находиться в садике. Или четыре часа тоже мало, чтобы что-нибудь успеть?

Мартин заметил, что отпуск по уходу за детьми в его случае равно «работать меньше», то есть Перу и Санне придётся работать больше; как вариант, Мартин может работать по ночам, но долго он так не протянет, – и чем дольше он говорил, тем скептичнее становилось выражение её лица.

– Но ты мог бы закрываться в своей комнате и писать… – Он вдруг вспомнил, как Элис опрокинул тарелку с кашей, а Ракель сидела, уткнувшись носом в «Нэнси Дрю и тайна ранчо “Тени”», и ни на что не реагировала, кофе остыл, и куда-то пропали непромокаемые штаны…

Не надо было всего этого говорить, он понял это по подрагивающей у неё на шее жилке и поджатым губам, понял и немедленно добавил:

– А синхронизировать всё так, как ты, я не умею. Я не умею делать несколько дел одновременно, я делаю только что-то одно. Сисси. Подожди. Не уходи – какого чёрта, ты не можешь просто так взять и уйти.

Он обедал с Пером Андреном и в какой-то момент понял, что уже долго и возбуждённо рассказывает ему о нехватке времени, не позволяющей ему писать.

– Но ведь быть владельцем бизнеса – это уже половина дела, ты же сам распоряжаешься своим временем, – сказал Пер. – У тебя нет начальника. У нас нет жёсткого графика. И у тебя нет необходимости приходить на работу в восемь утра.

Но работа всегда есть, и она будет ждать, даже если он придёт позже, – возразил Мартин.

Пер наставал на своём: сколько времени у него уходит на кофе, долгие телефонные разговоры с закинутыми на письменный стол ногами, листание литературных журналов или ещё одну вычитку рукописи, которую уже два раза вычитали? Книги становятся лучше, если автор не ограничен сроком и всё время перечитывает и исправляет? Кто-нибудь когда-нибудь сделал что-нибудь без дедлайна?

– Давай так, – сказал Пер. – Вторник, среда и четверг ты встаёшь утром как обычно. И всё утро пишешь. А на работу приходишь к обеду. Попробуй так месяц. Начиная со следующей недели. А если не будет получаться, мы всё переиграем. О’кей? Отлично. Договорились.

– Не уверен, что из этого что-то выйдет.

– Такое ощущение, что ты сам не хочешь дописать этот роман.

– Конечно, хочу. – Мартин жестом попросил счёт. Он вдруг разгорячился: – Разумеется, я хочу. Так что, да, хорошо. Так и сделаем. Почему нет.

Но тут возникли некоторые практические проблемы. Первая – на чём писать? Сесилия не расставалась со своей «Оливетти». Машинка стучала, щёлкала и звенела, Сесилия вынимала один лист бумаги и заправляла новый. Мартин пытался убедить её в целесообразности перехода на компьютер, но ей не нравилась, как она говорила, сама эстетика.

– Это очень удобно, – уговаривал Мартин. – Можно сохранять написанное на дискетах. Тебе больше не понадобятся все эти груды бумаги.

– Может, это и практично, но это некрасиво.

– Если бы мы жили в девятнадцатом веке, ты бы доказывала, что стеариновые свечи – это очень уютно, и вообще – зачем электричество, если полно функциональных керосиновых ламп?

Раньше он тоже относился к компьютерам скептически. На работе, да, они необходимы. Но дома? Чтобы писать роман? Текст, набранный на пишущей машинке, приобретал особые физические качества. Становился итогом, трудом. У Мартина состоялся долгий разговор с Пером, поклонником и защитником техники, и в этом разговоре Мартин сам выступил в роли ретрограда. Он спрашивал себя: что именно заставляет держаться за пишущую машинку в ситуации, когда преимущество компьютера в практическом плане уже очевидно любому.

Более того, чтобы списать налог, он только что купил домашний компьютер, и этот компьютер не должен стоять без дела.

Но следующая проблема была головоломнее. Что он будет писать? Перечитывая «Сонаты ночи», он не мог избавиться от желания переписать кое-что. Возможно, вообще всё. Стоит ли продолжать? Или лучше начать что-то новое? Но новые идеи не приходили, а в «Сонатах ночи» были хорошие куски. И он решил дать им последний шанс.

Так, в следующий вторник, после того как дети ушли – старшая в школу, младший в садик, он сел за письменный стол. На экране мигал курсор. Он написал несколько слов. Стёр. Снова написал несколько слов. И снова стёр.

Есть несомненный плюс в том, чтобы не видеть, сколько ты удалил.

Но прошло полчаса, а Мартин по-прежнему видел перед собой tabula rasa. Он выключил компьютер и переставил его со стола на пол, а на его место водрузил извлечённую из шкафа пишущую машинку.

Заправил чистый лист.

Какое-то время просто сидел и смотрел на него.

Сходил на кухню за чашкой кофе.