Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972

В офицерском резерве
на бетонном полу
в октября середине
уже ледовитом
мы не спали. Глазели
в заоконную мглу.
Разоспаться не просто
на пайке половинном!

На рассвете я начал

подшивки листать.
Это осенью было
сорок первого года.
Мне казалось: любые газеты читать,
кроме свежих, —
большая удача и льгота.

Прошлогоднее лето

метнулось ко мне.
Немцы лезут на Францию.
Бельгия пала.
В странной,
как мы тогда говорили, войне
странность кончилась,
вышла, исчезла, пропала.

Что же странного?

Сильный ликует и бьет.
Что же странного?
Слабый схватил свою чашу.
И пригубил. И сморщился.
Все-таки пьет.
Пьет. Захлебывается чаще и чаще.

Танки лезут на Францию.

Танкам легко.
Полистаю подшивку —
найду их в Париже.
Далеко эта Франция?
Да, далеко.
Далеки эти танки?
Все ближе и ближе.

Скоро кончим резервное наше житье.

Скоро кончится наш интервал, промежуток.
И, захлопнув подшивку, я лег на нее
и заснул.
И проспал до полудня, полсуток.

КАК РАСТАСКИВАЕТСЯ ПРОБКА?

Регулировщица робко
матерится недавно усвоенным матом.
Что ей противопоставить громадам
танков,
              колоссам самоходок?
Шофера, сквозь дым самокруток,
оживленно толкуют о прошлых походах,
о былых маршрутах.
Потому что образовалась такая
пробка,
              такое столпотворенье,
как будто пробочная мастерская
сама варила это варенье.

Все глядят на небо. Оно — голубое.

Оно даже синее.
Но в любое
мгновенье
кресты самолетов вышьет,
потом фугасками забросает.

В пробке не так уж просто выжить.

А пробка бытом уже обрастает.

Уже познакомились и посмеялись.
Уже возникает общественность в пробке.
Уже заменяют улыбкой ярость.
Торятся к регулировщице тропки.

И вдруг — полковник!

Взмыленный «виллис»
подскакивает на рысях
туда, куда мы скучились, сбились,
буксуя на нулевых скоростях.
— Вали машины!
— Куда?
— В воду.
В реку.
— Обе?
— Вали хоть полста,
исполняй приказ, командир взвода.
Вали машины с моста!

И две полуторки,

                           как гусыни,
неуклюжие,
тучные, как индюки,
утопают в небесной сини,
утонувшей в сини реки.

— Разговорчики?! —

Они — стихли.
Лишнее слово нейдет с уст.
Словно его обдули вихри,
мост — пуст.

И вот машины, одна за другой

уже за мостом
                          проселок пашут,
и регулировщица
                               белой рукой
в рваной перчатке
прощально машет.

СКАНДАЛ СОРОК ШЕСТОГО ГОДА