Читаем Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке полностью

СТИХИ О СПАСЕНИИ

Или спасутся все – или никто

Падает пламя    Кусками    На плиты адаВспомни    Отца молодого    Или дедаВсе человечество    Не больше    ГорошиныБог всякого видит    И все мы    ГрешныРодные…    Детей уходящих    И внуков —Разве не видишь    А сам ты каков?Дремлет    Проснулась    Тревожится птица…Нет!    Обязательно все    СпасутсяУбили в парадном    Вскрыл себе веныУмер в больнице    Обыкновенно– Ветрено    Сыро    Надень-ка пальто– Брось!    Не спасется    Никто

ПЕРЕХОД

Шли мы    Пестрым сбродом    К серым пирамидам —Пастухи и женщины –    Стали мы    НародомТрудно двигаться    В метро    Быть одним из нихКак ужаленный сосед    Вскрикнул    И затихЗмейки желтые –    Огни    Стекла засверкалиОстрый парень    Стал к дверям    Племенной мой корень! —Будто мы    Несем ковчег    Вброд за ИорданВсе кричат    И ты кричишь    Копьям и врагамАнгел смерти    За плечом    Гнет и гонит больюНакатилось    Жар огня    Разлетелось пылью…Странный мир:    кругом Москва    Брайтон или Минск —В новой кожанке    Идешь    Крокодил и сфинкс

КОШМАРНИК

Красная трава    Красная скамья    Красный кустарникЯ не дальтоник    Не неврастеник    Я кошмарникВесна    Прогуляться    В розовый паркСадится    Солнце –    Малахитовый шарМилая    Зеленая    Лицо такое злоеИзумрудные губы    Твой синий язык    Для поцелуяВ красной траве    Ты снимешь    ОчкиКрасное – в красное!    Зрачки – в зрачки!А вы говорите    Что    Видите все иначеЖалко    Незрячих    В зареве ночиКак кузнечик    Я в тебя    ВойдуРаскрывай    Зеленую    Манду

БРАТЬЯ

Чувствую    Знаю:    Не мое телоНо понимаю:    Встаю    Со стулаЗвяк металла    Всунул ноги    В тапочкиБлеск и треск    Перегоревшей    ЛампочкиА как обнимала    Вся в мыле    Под утроБудто рожала меня    Раздвигая    Сжимая бедраМатеринские груди    Их горечь    Губами ловиНо помню:    Губы    Не моиКто    Эти смуглые    Тяжелые дебилыПод которыми – и над    Ты стонала    Любила?Не знаю что звякало    Ложечка?    Пряжка ремня?Но помню    Что вылезли все    Из тебя – и меня

ПАМЯТНИК

Перейти на страницу:

Похожие книги

Озарения
Озарения

Данная книга – Illuminations – «Озарения» – была написана, вероятнее всего, в период с 1873 по 1875 г.г. во время странствий Рембо и Верлена по Бельгии, Англии и Германии. Впервые опубликована частями в парижском литературном обозрении La Vogue в 1886 г. Само слово illuminations было предложено Верленом и, по его же словам, взято из английского языка как обозначение «цветных миниатюр», украшавших средневековые книги. «Озарения» – 42 стихотворения в прозе – калейдоскоп причудливых и ярких картин, волшебных ландшафтов, как бы в тумане тающих фигур возлюбленных, полных горечи воспоминаний о детстве и ускользающей юности. Написанные явно под влиянием прозаических отрывков Бодлера, «Озарения» принципиально отличаются от них, прежде всего, отсутствием, а возможно и намеренным разрушением последовательности в изложении событий и плавных переходов от одной истории к другой. Это отличие делает «стихотворения в прозе» Рембо сюрреалистически насыщенными и в высшей степени поэтичными. Новейшие переводы этих текстов (выполненные Евгением Шешиным в период с 2008 по 2015 г.г.) предназначены для широкого круга читателей, интересующихся французской поэзией XIXвека.

Артюр Рембо

Поэзия / Поэзия
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В третьем томе собрания «Глаза на затылке» Генрих Сапгир предстает как прямой наследник авангардной традиции, поэт, не чуждый самым смелым художественным экспериментам на границах стиха и прозы, вербального и визуального, звука и смысла.

Генрих Вениаминович Сапгир , М. Г. Павловец

Поэзия / Русская классическая проза