Читаем Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке полностью

На реке гудит    Целый день простоять    Как статуя —Со стаканом ягоды    Вот и вся торговля «Собинов»            с верховьевСолнце на излете    Окна отражают    Платок поправлюУ Николы звонят    Водочки возьму    На реке гудитКак тут живут?    Одни козы    Да козьи платки на рынкеУ забора лопухи    Селедкой пахнут    Вылиняло всеЗачем сюда приехала?    За памятью наверно    Пустое местоЗдороваются все    А никто не помнит    Как тут живут?Но если с колокольни    Крыши под гору    Полоса воды —Желтая на солнце    Как обрезало    Черные лесаУ бабки купила    Милиция ходит    Молчит пилорамаЖивут и не ездят    Никто и не живет    Если с вертолета

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Небрежно сшита    Но складно    ЖивотВот – все отдельно    И пах    РыжеватДруг ее    Рычагами    МослыПобросать в кастрюлю    Будет суп    Для собак    Оба злыГоворят    Такое    ПоколениеЩука командует    – На построение! –    Это колонияНа ферме    В казарме    В тюрьме ли    В лесу лиУбила ребенка    Зато и косит    Глазами косулиИщут с овчаркой    Серые листья    На тротуареСтою у подъезда    Лес – на просвет    Свет – в коридореПусть исчеркают    Стрелами лист    ПредполагаяЯ – эта женщина    И тельце в помойке    И многое многое                другое…

ГОЛОС

Языком хвои    сосновых шишекГоворила    Красавица    Марина МнишекДля русского    Уха    ГрубоПше да бже    Из розовых губокПусть отрывисто    По-петербургскиГоворила    Анна    ГоренкоГолос хрипловатый    И дерзкий —Тонкого подобие    рисункаОзеро Сосна –    В полосе туманаВспомнить    Голос твой    По телефонуПозабытый    Стон твой    В постелиОбрывает сердце    Удар виолончели

ДУШЕОХРАННИК

Чем дальше    Тем больше    На стенах зданий —Это впереди    Шагает    ТеньПлетешься сзади    Нет не твоя    Поэт – старушкаЛицо    Блином    Завязано в узелокЛампочка в тумане    Чужой    На пол – коридораТонут хозяева    Черная дыраЛишь голоса    Из –    Другая вселенная– Просто не верится –    В комнаты проходите скорейПосле ухода    Никто не помнитЧерное что-то    Ушло из комнатА сам-то где?    Мальчик качая ногойВ ботинке    Да был ли он?    Сидя на стулеДушеохранник    Страшный напарникДаже не смотрят    Клякса какая-то    Пьет – и вообщеЗеленую гусеницу    УвиделНа телефоне    Сморгнул –    И прошел

ВЕСНА НА СОЛНЦЕ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Озарения
Озарения

Данная книга – Illuminations – «Озарения» – была написана, вероятнее всего, в период с 1873 по 1875 г.г. во время странствий Рембо и Верлена по Бельгии, Англии и Германии. Впервые опубликована частями в парижском литературном обозрении La Vogue в 1886 г. Само слово illuminations было предложено Верленом и, по его же словам, взято из английского языка как обозначение «цветных миниатюр», украшавших средневековые книги. «Озарения» – 42 стихотворения в прозе – калейдоскоп причудливых и ярких картин, волшебных ландшафтов, как бы в тумане тающих фигур возлюбленных, полных горечи воспоминаний о детстве и ускользающей юности. Написанные явно под влиянием прозаических отрывков Бодлера, «Озарения» принципиально отличаются от них, прежде всего, отсутствием, а возможно и намеренным разрушением последовательности в изложении событий и плавных переходов от одной истории к другой. Это отличие делает «стихотворения в прозе» Рембо сюрреалистически насыщенными и в высшей степени поэтичными. Новейшие переводы этих текстов (выполненные Евгением Шешиным в период с 2008 по 2015 г.г.) предназначены для широкого круга читателей, интересующихся французской поэзией XIXвека.

Артюр Рембо

Поэзия / Поэзия
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В третьем томе собрания «Глаза на затылке» Генрих Сапгир предстает как прямой наследник авангардной традиции, поэт, не чуждый самым смелым художественным экспериментам на границах стиха и прозы, вербального и визуального, звука и смысла.

Генрих Вениаминович Сапгир , М. Г. Павловец

Поэзия / Русская классическая проза