Собрание сочинений. Том 1. Голоса

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА. 1831. № 32. 5 ИЮНЯ

А. С. ПУШКИН

(Жизнь, стихотворения и мысли Иосифа Делорма) – Париж, 1829 (1 т. в 16 долю листа)

(Утешения, стихотворения Сент-Бева) Париж, 1830 (1 том в 18 долю листа —)

Года два тому назад, книжка, вышедшая в свет под заглавием «Жизнь, стихотворения и мысли де И. Делорма», обратила на себя в Париже внимание критиков и публики. Вместо предисловия романтическим слогом описана была жизнь бедного молодого поэта, умершего, как уверяли, в нищете и неизвестности.

Друзья покойника предлагали публике стихи и мысли, найденные в его бумагах, извиняя недостатки их и заблуждения самого Делорма его молодостью, болезненным состоянием души и физическими страданиями. В стихах сказывался необыкновенный талант, ярко отсвеченный странным выбором предметов. Никогда ни на каком языке голый сплин не изъяснялся с такою сухою точностию; никогда заблуждения жалкой молодости, оставленной на произвол страстей, не были высказаны с такой разочарованностью. Смотря на ручей, осененный темными ветвями дерев, Делорм думает о самоубийстве и вот каким образом:[14]

Здесь в камышах кричит неведомая птица.
Местечко дивное, кто хочет утопиться.
Приди на этот брег – сам жертва и палач
И под березою свою одежду спрячь.
Нет! не ныряй гоним отчаяньем и злобой,
Но медленно входи: сперва ногой попробуй,
Не холодна ль вода – и дальше, дальше, где
Закатный гаснет луч на листьях и воде.
В зеленой ряске здесь вода темна, как масло.
И как почувствуешь, что все кругом угасло,
Спокойно погрузись в пучину с головой,
Чтоб не затягивать вечерний праздник свой.
Вот, вот моя мечта! Так умереть хочу я —
Нечаянно, как жил. Я это знаю, чую.
Исчезну буднично, без шума, без затей,
Ни воин, ни святой, и даже не злодей.
Так звонких воробьев вы тысячи видали,
А стольких мертвых птиц случалось вам едва ли
Когда-нибудь узреть, лежащих на траве.
Куда ж деваются?.. А тают в синеве…
Умру как растворюсь. Пусть все возьмет природа.
Лишь через месяц-два, а то через полгода
Охотник, вечером спустившийся к реке,
Заметит: что-то там чернеет в тростнике.
Собака бросится, отпрянет с визгом, лаем.
И месяц, выглянув из тучи ярким краем,
Внезапно озарит: из вороха тряпья
Блеснет рука и лоб – и это буду я…
А рано поутру, как призраки, в тумане
Придут к реке за мной окрестные крестьяне.
Кто палкой шевелит, кто зацепил крюком —
Да что там, просто рвань, забитая песком!
К нелепым россказням примешивая шутки,
На тачке повезут весь этот узел жуткий.
На сельском кладбище опустят в яму гроб.
И станут говорить: «Там этот, что утоп!»