Собрание сочинений. Том 1. Голоса

Я знал ее всегда задумчивой и строгой,
Среди других детей как будто недотрогой.
Ей нравилось вникать во взрослые дела —
И рассудительна не по годам была.
Как нянюшка, сестриц-резвушек окликала,
Что им пора домой, что бегать у канала
Нельзя, что в парке им пугать лесную лань
Не надо бы… – С травы скорее встань,
Простудишься – и солнышко садится. —
И слушались ее кудрявые сестрицы.
А время шло. Сестре – пятнадцать лет.
На юное чело лег женственности свет.
Всегда причесана – и под прямым пробором —
Открытое лицо с прямым спокойным взором,
Улыбкой сдержанной оживлены уста.
И вся она была разумна и чиста.
Заботы и семья – все было ей не внове,
Лишь черною чертой сильней сходились брови.
И чувство долга ею двигало всегда.
Как девушка иная никогда
Рассеянно иглы на пяльцы не роняла
И, со вчерашнего до завтрашнего бала
О незнакомце юном грезя наяву,
Не обрывала нить, не портила канву.
Никто не видел, чтоб, забыв свою работу,
На улицу в окно глядела, чтобы что-то
Там развлекло ее иль чтоб, поняв намек,
Стыдливо прятала лицо свое в платок.

Болезнь и смерть отца все изменила в доме.

И на кого теперь надеяться им кроме
Нее: она и дочь, и старшая сестра —
И матери помочь действительно пора.
Нет, сердце строгое не знало темной власти
Тоски и нежности, но ведало участье.
Чужую боль она умела понимать…
И вот она сама давно жена и мать.
И замужем, скорее по рассудку,
Чем по любви, супругу внемлет чутко,
Советчица ему, помощница во всем.
А муж уже седой ей быть бы мог отцом.
Медовый месяц? Нет, все пылкие мгновенья,
Как сновидение, не дали ей забвенья.
И тайну женскую, о коей молвить грех,
Ее чело и взгляд сокрыли ото всех.
Счастливая – живет, как прежде. И отрадно
За нею наблюдать, когда стройна, опрятна,
Но не наряжена, часов примерно в пять
Выходит с дочерью из дома погулять.
Над церковью стрижи мелькают. Небо ясно.
Садятся обе в тень – и дочь ее прекрасна!
Так с самых ранних лет текут за днями дни,
Как волны, катятся без имени они
Однообразной, но торжественной чредою
К иному берегу и к вечному покою.
И видя, как бегут часы ее вблизи
С людьми в гармонии и с вечностью в связи
И как живет душа ее простая,
Веленью долга кротко уступая,
Невольно я впадаю в сплин, в хандру,
О счастье думаю, что было поутру.
А сколько бурных дней, которых вспомнить нечем! —
И, боже, думаю, настанет скоро вечер.