Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество

Трагизм судьбы, от скорбей измученной матери до потери кровиночки-сына, нелепо и ужасно погибшего в автомобильной катастрофе, нам повествует не лирик, а трагик. В писательских кругах Волгограда многие называют Виктора Ростокина сначала прозаиком, а уж потом поэтом. Дело, как говорится, добровольное, но согласен ли с этим сам Виктор? Я сомневаюсь. Именно душа поэта помогла ему физически выстоять в черную годину. Уж вы мне поверьте. Время не до конца, но подлечило отцовские раны, вернуло к светлому видению живых природных картин, вернуло улыбку на ростокинское лицо, вернуло нам прежнего друга – Витю, Витюшу, Виктора Ростокина.

Безмерно радуясь его юбилейному двухтомнику, я поздравляю и читателей-почитателей Ростокина. Им открывается счастливая возможность войти в его мир, откликнуться душой, полюбить того, кто столько любви отдает всем нам.

Твоя Татьяна БРЫКСИНА

1 Помолюсь Тебе, Боже, за спасенную Русь

Дух Петра

Копьем пронзил Донщину Вал Петров.
Дрожит полынь, слепая птаха стонет.
Его шагов не слышно, бранных слов,
И дикие вдали не мчатся кони.
Глухая звень небесная – зачем?!
Царя сутулый призрак одинокий
Маячит, угрожает смертью всем,
Посмеет кто над ним вспарить высоко.
Вот и она… толпа зевак хмельных.
Приехавшие к Валу прикоснуться.
И я, пиит досужий, среди них
Плешиной загорелою красуюсь.
Земля подошвы жжет, земля – огонь,
Земле сие нашествие не любо,
Песчинкой каждой вопиет: не тронь,
Меня ты не тревожь наивно-грубо.
Я, смутно сознавая что к чему,
От взбалмошных туристов отделился,
Чтоб не перечить грозному ему,
Глубоко в степь понуро удалился.
За шесть курганов, на седьмом присел
И огляделся. Было все безмолвно.
Но также жаворонок грустно пел
В воздушных, неколеблющихся волнах.
И горькая трава, как снежный свей,
Мерцала и пугала чем-то тайным,
Как будто скоро над Вселенной всей
Еще один могучий Дух восстанет.
О, Петр Великий, усмирись, уймись!
Иной сегодня век и Русь иная.
Метнулся вихрь в безоблачную высь,
И молния ударила, сверкая!

Русь

Или вчера? Или в прошлом году?
Или в раю? Или, может, в аду?
Иль на яву? Или, может, в бреду?

Белое? Черное? День? Или ночь?

Юное? Старое? Мать? Или дочь?
Плач? Или смех? Кому надо помочь?

Вон над обрывом трепещет цветок.

Вон завернулся дороги виток.
Месяц… он скользкий, как рыба-вьюнок.

Мать? Или дочь? Ей поможет Христос,

Ей Он подарит сияние рос,
Просеку, стежку, деревню и плес.

Волк не догонит ее и гроза,

Не расплетется в печали коса,
Душу ее не отравит слеза.

Время кровавое. Падает гусь

С выси подстреленный… Я помолюсь,
Боже, Тебе за спасенную Русь.

Град и сокол