Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество

С ладоней ледяных роняют звезды
Кругляшки-льдинки. И они летят
С неимоверной скоростью и воздух
Дробят и плавят, гулко кипятят.
Покудова они высоко в небе
И чтоб о них узнали на земле,
Чело раскалено у тучи – слепнет
Взлетевший Сокол… Нет ему милей
Приблизиться к стихии на сто метров,
Клинком крыла рассечь струю и вмиг
Свободно ускользнуть наискосок от ветра
В пространство, обронив надменный крик.

Все остальное чередой свершится:

Свирепый град обвалом затемнит
Полсвета. И погонится за птицей,
Она же взмоет, как стрела, в зенит.
А нивы и деревни тьма зазастит,
Такой содом начнется впопыхах,
Что под его погибельною властью
Колокола заплачут во церквах,
И кровь перемешается с водою,
И корни съест свои дурман-трава.
И огонек расстанется со мною,
Святые позабудутся слова.

И только Сокол выживет у Солнца,

Вернется в Мир Врачующим Лучом,
И он земли растерзанной коснется…
Взовьется… рассечет струю крылом…

«Цивилизация лишь краешком коснулась…»

Цивилизация лишь краешком коснулась…
Родниться с ней России не с руки.
Неверно говорят, мол, не проснулась,
Ее задумки свято-высоки.

И это благо, что патриархальность

Жива еще и добротой поит
И первозданностью глухую дальность,
Где древний сыч на журавце сидит.

Стога. И прясла. И сушняк в забазье.

И непременно Жучка в конуре.
И местный дед Щукарь иль Стенька Разин.
Кладбище в поле. Вышка на горе.

Нет признаков глобальных изменений.

Пасутся кони. Юркий вихрь бежит.
Идиллия? От Бога Предзнамение:
России жить естественной велит!

Она – не город. Не Кобзон. Не сникерс.

Глубокий вдох и пожен и небес.
В церквушках деревенских плачут лики,
В лесных уремах балагурит бес.

И вот о чем подумалось невольно:

Есенинский-то жеребенок… он
«Железку» обогнал… И на приволье
Сегодня слышу ржанья перезвон.

Не сгубят реформаторы Отчизну,

Безбрежье лет глумливцев поглотит,
И Сам Всевышний в светоносной ризе
На Вечность Русь мою провозгласит.

Гром над Прихоперьем