Читаем Собрание сочинений. Том 3 полностью

Где же те, что в этом миреКак в своей живут квартире,Где же псы сторожевые,Где упряжки ездовые,Почтальоны, ямщикиИ разведчики тайги,Что по каменным карьерамБез дорог летят карьером?Задыхаясь от пургиСреди воющей тайги,Полумертвые от бега,Закусили свежим снегомИ опять в далекий путь,Намозоля ремнем грудь,Вы, рожденные в сугробах,Вам сугробы были гробом.И метель, визжа от злости,Разметала ваши костиВы торосистыми льдамиШли медвежьими следами,Растирая лапы в кровь,Воскресая вновь и вновь.Никогда вы не видалиНа груди своей медали.Кто почтил похвальным словомПсов Георгия Седова?Их, свидетелей трагедий,Съели белые медведи.Сколько их тащило нарты,Курс на норд по рваной картеВ ледяных полях полярных,Запряженные попарно.И в урочищах бесплодныхСколько их брело голодных,Битых палками в пути?Где могилы их найти?


4

Сколько раз я, умирая,Сам пути себе не зная,Потеряв и свет, и след,Выходил на звуки лая,Чтоб моя тропа земная,Стежка горестей и бедВ том лесу не обрывалась,Чтобы силы оставалосьУ меня на много лет.

БАЛЛАДА О ЛОСЕНКЕ[56]


У лиственницы рыжей,Проржавленной насквозь,Мои ладони лижетГубастый серый лось.Ружья еще не слышалИ смерти не искал.Ко мне навстречу вышел,Спустился с дальних скал.В лесу ему — раздолье,Но в этот самый часВстречаю я хлеб-сольюЕго не в первый раз.Он нынче здесь без старших;Доверчив, бодр и смел,Сюда стоверстным маршемЛосенок прилетел.В тайге нас только двое,И нам дышать легко —Все прочее живоеУкрылось далеко.Мы грамоты не знаем,И этот горный крайВсерьез считаем раем,И чем бы он — не рай?

ГАРТ


Нашел я сплав, совсем дешевый,Прошедшей тягостной зимой.Он оловянный и свинцовыйИ перемешанный с сурьмой…Он бы пригоден был для гарта,Любой печатне послужил,Но не рассказами Брет Гарта,А болью выстуженных жил.Он нам годится только в смеси,В приплавке силы золотой,Чтоб нам рассказывать о лесеПочти с библейской простотой,Чтоб нам рассказывать про горы,Болота, реки, камни, мхи,Каким едва ли будут впоруМои стесненные стихи.Он нам годится для параболИносказательных речейВ игре запутаннейших фабулСреди стосуточных ночей.

* * *


Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза