Собрание сочинений (Том 3)

- Мы работаем посменно, - сказала девочка. - День я, день Таня.

- Теперь я узнал, как вас зовут! - сказал мальчик.

"Как это?.." - спросила она глазами.

- Вас зовут не Таня! - объявил он, и они улыбнулись друг другу.

Раньше он ничего не замечал, кроме платьица - такого же, как у всех остальных подавальщиц, кроме передника, и воротничка, и косынки - таких же, как у всех остальных подавальщиц; одинаковые, они сновали по столовой взад и вперед.

Теперь он видел ужасно много, и все больше и больше, открытие за открытием приходило к нему.

Видел ее глаза и ресницы.

И улыбающийся нежный рот, и белые зубы.

И легкую ее походку, и легкие стройные ноги.

Он садился так, чтобы ее рука коснулась его, когда она ставила ему тарелку на стол. Рука касалась, девочка отдергивала руку, обожженная. Он смотрел ей в глаза - душа его уходила в пятки, но он смотрел.

Еще в дверях столовой она опускала глаза, старалась не смотреть на него - знала уже, что он глядит на нее неотступно. Но не удерживалась и украдкой поднимала взгляд - так и есть, глядит, глядит...

Он теперь приходил завтракать, обедать и ужинать позже всех, чтобы одному быть за столиком.

И они разговаривали - мельком и тихо, как заговорщики.

- Сегодня вы работаете - значит, завтра вы свободны? - спрашивал мальчик.

- Свободна, - отвечала девочка.

Ее голос был как тихая музыка.

- Свободны? - переспрашивал он, чтобы еще раз услышать музыку.

- Свободна, - откликалась та же музыка...

- Может, сходим погуляем? - спросил он, как в воду бросился.

Она отошла, ничего не ответив.

- Может быть, сходим погуляем? - уже настойчивее спрашивал мальчик, когда она появлялась снова.

- Не принято с отдыхающими, - отвечала она, уходя.

Он огорчался, а когда она возвращалась, спрашивал:

- А в кино?

- С отдыхающими тоже не принято, - отвечала она и торопилась убрать посуду.

- Но я же не виноват, что я отдыхающий! - говорил он ей вслед, и она смеялась и чуть-чуть поворачивала голову. Какой поворот!

На пляже, среди взрослых, мальчик скучал - здесь не было таких глаз, как у девочки, таких рук; здесь люди ходили неуклюже, ноги разъезжались в песке; красивая пара перебралась на другое место, их было плохо видно, да мальчик и не смотрел. С пляжа он бежал в столовую бегом, радуясь этой захватывающей игре. Он был весело взвинчен, прищелкивал пальцами и насвистывал песню, которую играл в вагоне тот парень с гитарой.

- Извините, пожалуйста, - говорил он толстяку Косте, нечаянно толкнув его. - Я очень спешу.

- Надо отдыхать, а не спешить, - сердито говорил толстяк.

- После ужина я вас жду! - заявлял мальчик девочке, стараясь говорить как можно решительнее.

А она делала вид, что не слышит.

- Ну, пойдемте, пройдемтесь, никто и не увидит, - уговаривал он, и голос его вдруг менялся - из решительного становился просительным, совсем как у маленького.

- После ужина я еще целый час буду занята, - говорила она. - Даже час с половиной.

...Тот же это ужин или другой? Сколько времени прошло?..

- Я буду ждать хоть два с половиной! - говорил он весело. - Хоть три с половиной! Сколько хотите - и с половиной!

Вот видишь, говорил он ей всем своим видом, какой я веселый, бодрый, как легко тебе будет со мной - одно удовольствие.

Он все больше нравился девочке, она изнемогала - до того нравился, но отвечала:

- Нельзя, у нас это не одобряют.

...Сколько времени прошло?..

- Кто не одобряет? - спрашивал он капризно.

- И начальство, и девочки, - отвечала она.

- Зверское у вас начальство, - говорил мальчик. - И зверские девочки.

Она смотрела на него затуманенным взглядом, но повторяла:

- Нет, нельзя!

Вечерами на террасе отдыхающие вели свои степенные беседы уже без мальчика - он бродил вдоль моря, пускал блинчики и говорил:

- Зверское начальство! Зверские девочки!

А она сидела у себя в общежитии на кровати и примеряла клипсы.

- Таня, а Таня, - говорила она подруге, - не знаешь, какие клипсы сейчас в моде? Перламутровые в моде?

- На московской балерине я видела клипсы, - говорила Таня. Представляешь, две живые ромашки!

- Ну, ромашки - это слишком просто, - сказала девочка.

На другой день в столовой он заметил ее новые клипсы и радовался и был горд - она хотела ему нравиться!

- И ничего не зверское, - сказала она, улыбаясь, видя, что он заметил клипсы.

- Ну что плохого - посидим часок у моря? - спрашивал он. - Или в парке?.. Чего они, собственно, не одобряют, странные люди?

- Просто у нас не принято, - объяснила она. - Отдыхающие должны отдыхать.

- Ну, от чего мне отдыхать? - говорил он. - В такие ночи грех заваливаться спать! Честное слово, грех!

- Нет, нельзя! - говорила она.

Когда она была выходная, подавала за столом ее сменщица Таня, толстуха с короткими руками, и мальчик скучал, плохо ел, не находил себе места ни у моря, ни на теннисной площадке, где отдыхающие играли под наблюдением врача.

- Ну, в чем дело, молодой человек? - спросил его затейник. - Поехали на экскурсию! К Бахчисарайскому фонтану, а?

- Спасибо, - сказал мальчик. - Не хочется.

- Вы что, заболели? - спросил затейник.

- Нет, почему, я здоров, - сказал мальчик.

- Вид невеселый.

- Просто скучновато.