Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях

В надписи этой, весьма длинной, переведенной Веделу[17], нигде не упомянуто название веры христианской, но с некоторой натяжкой можно вывести заключение, что речь идет именно о ней, а не о другой религии. В истории китайской, современной той эпохе, к которой относится эта надпись, как и сами иезуиты[18] говорят, нигде не упоминается о вере христианской, хотя в подробности перечислены все религии, введенные в то время в Китай терпимостью императора, оставившего по себе славное имя в истории; других подтверждений или памятников, которые бы свидетельствовали об этом важном событии христианской истории также не находится. Напротив того, исследователи буддийского учения утверждают, что в чаннянской надписи говорится о буддийской вере, бывшей под особенным покровительством Тай-чжуна. – Вообще этот предмет остался довольно темным, как бы ни была доказана подлинность самой надписи.

Впрочем, если опровергающие дело и уверяют, что О-ло-пен не мог приехать в Китай из Европы, Та-тсаки, как называли китайцы в то время греков и римлян, потому что подобное событие не могло остаться не занесенным в историю Китая и не отмеченным в нашей христианской истории; то, заметим, что он мог проникнуть туда из Туркестана или других западных, нынче магометанских владений Китая, где, как известно, в то время были христиане.

Трудно определить число христиан в Китае; вообще, по изгнании иезуитов и ниспровержении епископства и католических церквей в Пекине, оно значительно уменьшилось, и не везде поддерживается в той строгой форме, какую умели ему придать первые католические миссионеры. Приблизительно можно положить число христиан до четырех миллионов.

Калган в прекрасном местоположении; быстрая речка, следовавшая за нами на пути, вторгается в сам город и с шумом катит по нем свои чистые воды, освежая окрестности и орошая множество огородов. Квартира наша была очень удобна; но мы все-таки рады были, когда покончили с подрядчиком, и, после четырехдневного пребывания, отправились в дальнейший путь.

Мы ехали версты две городом, потом, переехав через мост, вступили в довольно обширную долину. Надо удивляться, как на этих зыбучих, глубоких песках китайцы сумели что-нибудь вырастить, а между тем, тут повсюду ивы, сдерживающие песчаные насыпи, и местами поля, уже убранные.

Нельзя не упомянуть здесь об одном прекрасном обычае китайцев: помнится мне, я его встречал уже где-то на Востоке; во всяком случае, он чисто в духе Востока, где покровительство нищих, уважение к старикам и любовь к детям составляют отличительные и лучшие черты народного характера. Этот обычай состоит в том, что при уборке поля, всегда оставляют часть колосьев помятых, надломленных или недозрелых в пользу нищих, стариков и увечных своей деревни, которые всегда собираются при полевых работах и, по мере сил, услуживают работающим.

Вот еще одно преимущество в пользу нищих. Известно, что при погребальной процессии, особенно богатых людей, в Китае, участвует множество народа: иные идут у гроба с факелами, другие несут знамена и разные регалии, третьи – любимые вещи покойника и т. д.; иногда бывает до ста человек носильщиков разного рода, и все эти люди – нищие; они пользуются исключительным на то правом. Их одевают в траурное платье, кормят, поят, дают условленную плату, таким образом, тщеславие людей богатых выкупается добрым делом, и последняя память о покойнике сопровождается искренней благодарностью людей, которые, может быть, двое суток до того ничего не ели.

На пол-пути между Калганом и Сянь-хуа-фу, мы остановились в дрянном трактире, чтобы дать немного отдохнуть лошадям и что-нибудь перекусить самим. На первых порах мы с большим подозрением поглядывали на откормленных собачонок, бродивших или привязанных около трактиров, и часто справлялись не из падшего ли верблюда или кошки было приготовлено какое-нибудь блюдо; но потом менее стали обращать внимание на эти вещи, и узнавали о них только тогда, когда чистоплотные сибирские казаки с ужасом рассказывали, что они своими глазами видели, как китайский повар резал собаку. Впрочем, в Китае есть лавки, – в Пекине целый ряд лавок, где мясо падшего скота, а равно животных, несъедобных у нас, продается, заведомо, бедному классу людей; а потому только в случае подлога, который, впрочем, здесь встречается чаще, чем где-либо, вы рискуете купить мясо одного животного вместо другого.