Собрание сочинений.Том 5. Дар земли

Мощные железобетонные корпуса водозаборной станции серели на берегу речки среди тополей и поломанных дубов.

— Почти закончили… Но от «почти» до освоения ох как далеко! — Дина Ивановна высунулась из окна машины, влюбленным взглядом окинула строительство.

Зимой, когда вода подо льдом чистая, часть ее для закачки в нефтяное месторождение берут прямо из реки, а вот придет весенний паводок, зашумят талые воды, качая в мутных потоках голубое небо с белыми облаками, и главному геологу одни заботы. Только новые водозаборы помогут справиться с тревожным отставанием работы нагнетательных скважин.

Климов тоже смотрел на постройки с восхищением.

— Мы, работники цеха капитального ремонта скважин, знаем, что значит закачка грязной воды! Как только нет приемистости, сразу меня в оборот берут: гони бригаду для гидроразрыва! Спасибо геологам да геофизикам: следят за жизнью пласта. Законно вас на премию выдвинули.

— Будет вам — может, еще и не дадут, а разговоров!..

Дина Ивановна, конечно, была бы рада такой чести, но боялась поверить этому.

Вместе с Климовым они прошли в колоссальное здание, где уже был выведен ряд отсеков-фильтров с днищами, закрытыми сплошными настилами из труб.

— На эти водозаборы люди будут из-за границы ездить: смотреть, учиться, — сказал Климов.

А Дина добавила мысленно с горечью:

«Уж если к нам приезжают позаимствовать технический опыт, то в семейных отношениях мы подавно обязаны быть образцом».

40

Надя со старшим оператором установки загружала аппарат жидким катализатором. Трудная и опасная работа! Стоит чуточку зазеваться, и из трубки, которой соединяются контейнеры с аппаратом, вырвется огонь, а ожоги от этого взрывчатого вещества не заживают долго. Можно натворить и большие беды… Привычно сосредоточась, Надя осторожно и ловко соединяла схему контейнеров и баллона с инертным газом, с помощью которого передавливался катализатор.

В катализаторной душно — особенно на верхней площадке, где происходила загрузка, — а спецовка и фартук асбестовые, маска глухая, но, только закончив процедуру, девушка стащила все это и вытерла пот с разгоряченного лица, вышла на улицу. Прохладный ветер, дохнув на нее и распушив примятую прическу, напомнил, что лето уже миновало.

«И радость моей жизни исчезла безвозвратно», — подумала Надя. Она все еще не могла войти в нормальную колею, потрясенная пережитым… Вначале было стыдно, давила гнетущая печаль, а сейчас на душе пустота: то, что мучило раньше, и то, что будет завтра, стало безразлично, на все девушка смотрела с чувством полной отрешенности.

Дронов после происшествия на реке сразу хотел перебраться в городскую квартиру, но Надя запротестовала.

— Я буду очень осторожна теперь, — сказала она, не сумев сочинить правдоподобную историю о том, как очутилась на стрежне возле устья Вилюги.

Отец не настаивал на объяснениях, хотя тоже не мог понять, что произошло между его дочерью и Ахмадшой (поговорить с Низамовым она ему категорически запретила и только позволила увезти себя дней на десять в Москву, когда Дина Ивановна ездила в командировку). Но эта поездка совсем не рассеяла горя девушки.

Юрий работал в другой смене, и у Нади, дежурного инженера по установке, хлопот было предостаточно. В грануляторной, половина которой занята пятью этажами антресолей, не ладилась работа на быстроходном смесителе. Девушка поднялась на третьи антресоли, где уже возились слесари и механик. Общими усилиями неполадку устранили, и в это время раздался хриплый вой сирены: в соседнем цехе загорелась одна из печей новой конструкции.

Тут исход дела решали секунды, и люди бежали не от пожара, который мог превратить весь завод в бушующее море огня, а бросались в самое пекло: в этом была единственная возможность спасения. Рабочие останавливали насосы, отключали аппараты, стремясь изолировать аварийную печь. Среди других Надя увидела Груздева: он тоже крутил задвижки и тушил паром горящую нефть, успевая следить за тем, что творилось вокруг, и командовать людьми. Когда включили пар — продуть трубы, из печей в местах прогаров и там, где из стен вывалились керамические панели, с ураганным ревом выбросилась пылающая нефть. Казалось, пожар усиливался, но нефтяники не отступали: они знали, что паника страшнее огня.

Они открывали паропроводы, окутывая влажным облаком пара находившуюся под угрозой ближнюю установку, окатывали водой из шлангов колонны и аппараты цеха, чтобы не допустить взрывов, а печь пылала и рушилась, извергая шумные огневые вихри.

То, что загоралось на таких заводах, считалось неоспоримой добычей огня; спасали соседние объекты. Поэтому и на полипропиленовой установке тоже подготовились на тот случай, если пожар усилится. Голохватовой, как на грех, не было, но Надя уже не раз участвовала в борьбе с авариями и отдавала распоряжения, не теряясь.