Собрание сочинений. Том 6. Граф Блудов и его время (Царствование Александра I)

Государь бросил в огонь это недостойное свидетельство вероломства союзников, приписав его внушениям Талейрана, но Каподистрия подозревал тут другого деятеля и едва ли ошибался. Александра I упрекают в подозрительности; но чья вера в людей не поколебалась бы при виде под этим актом имя Императора Франца, который впоследствии подписал трактат Священного союза, – этого нравственного катехизиса трех государей.

Защитник прав народных, втоптанных в грязь безнравственной политикой князя Меттерниха, граф Каподистрия находил сочувствие в честной душе Александра и не только пользовался полной доверенностью, но и искренней дружбой Государя. За то князь Меттерних с удивительной настойчивостью работал об удалении его от русского двора. Его инструкции Австрийским уполномоченным в Петербурге, его письма служат лучшим тому доказательством. Король Французский, во время пребывания графа Каподистрия в Париже, приказал показать ему несколько подобных документов, где его выставляли как опасного интриганта, как возмутителя народов против Государей, даже как заговорщика, и очень ловко, через частную переписку, иногда даже через женщин умели довести это до ушей Государя. Каподистрия оставался верен своему призванию, своим началам и скорее согласился сойти со сцены действия, чем изменить им. Стурдза, граф Блудов, князь Горчаков и многие, знавшие коротко этого государственного человека, сохранили к нему глубокое благоговение и отзывались об нем с восторженным увлечением.

Обратимся к другим деятелям того времени. Блудов не был знаком с графом Сперанским до возвращения последнего из ссылки. Увлекшийся подобно другим идеей обновления России в начале царствования Императора Александра I, Блудов невольно призадумался об их последствиях и начал серьезно всматриваться в них и изучать. Записка Карамзина о древней и новой России была в то время неизвестна, но мнения, в ней выраженные, служили как бы отголоском известной партии. Всего же более повредила Сперанскому в общественном мнении ловко пущенная мысль, что он приводит в исполнение Наполеоновские идеи, навеянные на него в Эрфурте.

С Поццо-ди-Борго граф Блудов встречался редко в жизни, но его образ, его разговоры, так врезались в памяти молодого дипломата, что он с точностью передавал их тридцать лет спустя. О сношениях его с графом Каподистрия мы будем говорить впоследствии.

По возвращении из армии, Блудов встретился с одной знаменитой личностью, которая столько же была известна в мире дипломатическом как и военном: князь Кутузов назначался главнокомандующим армиею на Дунае и желая узнать о положении дел в Княжествах послал за Блудовым. В разговоре с ним, отдавая справедливость действиям Каменского, Кутузов не одобрял однако приступа к Рущуку: «в войне, как и в дипломатических переговорах со всякой державой, а с Турцией особенно, – заметил он, – не должно никогда забывать двух главных союзников – терпение и время; надо было пустить их осаждать Рущук, а не солдат».

Глава четвертая

Двенадцатый год; Государь и народ действуют единодушно. Падение Сперанского. Устранение Барклай-де-Толли. Пребывание Блудова в Стокгольме; его дипломатическая деятельность; дружеские отношения к семейству Сталь. Граф Строгонов. Славнейшая эпоха в жизни Государя Александра I и торжество России. Венский конгресс. Баронесса Криднер. Вторичное занятие Парижа. Трактаты; священный союз; причины, побудившие к составлению его и последствия.