Собрание сочинений. Том 6. Граф Блудов и его время (Царствование Александра I)

Мирович искал себе сообщника, на которого мог бы положиться. Давнишняя дружба и сходство в нравах с поручиком Великолуцкого пехотного полка Аполлоном Ушаковым, решили Мировича, в мае месяце открыть ему свое намерение. Он получил согласие Ушакова помогать ему во всем, пошел с ним (13 мая) в церковь Казанской Божией Матери, где отслужив по себе акафист и панихиду, как бы над умершими, они условились никому другому о сем не говорить и сообщников более не искать. После сего ездили осматривать Шлиссельбургскую крепость и место на Выборгской стороне, где был Артиллерийский лагерь; тут дали обещание, в случае успешного исполнения их предприятия, построить церковь.

Первый план Мировича и Ушакова был следующий: на третий день или не позднее недели после отъезда императрицы в Лифляндию, Мировичу должно было стараться быть посланным в караул в Шлиссельбургскую крепость, а Ушакову, одевшись в штаб-офицерский мундир, приехать ночью на шлюпке в сию крепость под именем ордонанса Ее Величества подполковника Арсеньева и предъявить Мировичу, как караульному офицеру, будто совершенно ему незнакомому, ложный, приготовленный ими от имени Ее Величества указ: взять под арест коменданта крепости и, сковав, вместе с арестантом везти в Петербург в Сенат. Мирович, чтобы удобнее обмануть солдат, должен был им прочесть сей указ и потом, взяв 8-м человек рядовых, арестовать и сковать коменданта, а Ушакову между тем идти к содержавшим при Иоанне Антоновиче особый караул офицерам и объявить им, что он прислан от ее императорского величества с указом к караульному офицеру, который теперь арестует коменданта: чтоб они между тем убирались. Потом, освободив Иоанна Антоновича, взять крепостную шлюпку и посадя также с собой барабанщика для битья тревоги, немедленно отправиться в Петербург, где, пристав к Выборгской стороне, представить Иоанна Антоновича артиллерийскому лагерю, а если бы лагерь не был еще поставлен, то артиллерийскому пикету, состоящему на Литейной.

Прибывшему с ними барабанщику было бы приказано ударить тревогу; собравшемуся на сие народу они хотели прочесть приготовленный Мировичем и Ушаковым манифест и объявить: «что представляющаяся особа есть действительно государь Иоанн Антонович, который, по седмилетнем в крепости Шлиссельбургской содержании, оттуда ими освобожден». Мирович и Ушаков надеялись, что после сего артиллерийские служители и народ пристали бы к ним, и хотя не имели никаких сношений с офицерами артиллерийского корпуса, но полагали, что по многолюдству сего корпуса, куда были собраны лучшие из многих полков офицеры, они нашли бы в нем себе сообщников.

По учинении присяги новому императору была бы послана команда для занятия С.-Петербургской крепости и произведена с оной пушечная пальба, дабы собрать еще более народа и привесть его в страх, также были бы поставлены пикеты к мостам, чтоб иметь повсюду свободное сообщение; из присягнувших офицеров некоторые отправились бы в Сенат, Синод, Коллегии и во все стоящие в С.-Петербурге полки, для приведения их к присяге; в случае же нужды, одному из заговорщиков надлежало туда ехать самому, но другому находиться безотлучно при Иоанне Антоновиче, которому оставаться до времени в артиллерийском корпусе. Императрицу и великого князя Павла Петровича полагали заточить в какое-либо отдаленное место.

Для исполнения сего плана были приготовлены Мировичем:

1) Означенный выше ложный указ от имени императрицы на имя караульного офицера Шлиссельбургской крепости.

2) Письмо к принцу Иоанну.

3) Манифест от его имени.

4) Форма клятвенного обещания.

Но сей план не мог быть приведен в действо за смертью Ушакова, который, быв послан в конце мая курьером из военной Коллегии в Смоленск с деньгами к генералу князю Волконскому, на дороге утонул.

Потеряв Ушакова, Мирович старался, разсевая разные слухи о принце Иоанне, найти себе другого товарища; он многим намекал о своем намерении и за несколько дней до приведения его в действо, почти открыл все подпоручику князю Чефарыдзеву; но не был ни в ком совершенно уверен, как прежде в Ушакове, и наконец решился действовать один; для сего 20-го июня, по отъезде императрицы из С.-Петербурга в Лифляндию, выпросился не в очередь в караул в Шлиссельбургскую крепость.