Собрание сочинений. Том 6. Граф Блудов и его время (Царствование Александра I)

Капитан Власьев и поручик Чекин видели, что привезена пушка, что она заряжена и что им невозможно противиться Мировичу, и чтоб спасти команду от напрасной безполезной смерти, должны были, как означено в их показании, «сему внутреннему и сугубо злейшему неприятелю уступить»; они отвечали Мировичу чрез его сержанта, что стрелять не будут, но в то же время закололи Иоанна Антоновича. Получив ответ, Мирович бросился с своею командою к казарме, взбежал на галерею, схватил поручика Чекина за руку и тащил в сени спрашивая: «где государь?» Чекин сказал: «у нас государыня, а не государь». Мирович, толкнув его в затылок, кричал: «поди, укажи государя и отпирай двери». Чекин отпер их. В комнате было темно, пошли за огнем; между тем Мирович, держа Чекина левой рукой за ворот, а в правой ружье с штыком, говорил: «другой бы, каналья, давно заколол тебя». Наконец вошел с огнем в казарму и увидел на полу мертвое тело Иоанна,» «безсовестные», – воскликнул он к Власьеву и Чекину, – «боитесь ли вы Бога!» за что вы неповинную кровь такого человека пролили?» Они отвечали: «что не знают какой он человек, но им известно, что он арестант, а кто над ним это сделал, тот «поступил по присяжной должности». Некоторые из ворвавшихся в казарму солдат требовали у Мировича дозволения заколоть Власьева и Чекина, Мирович не допустил их, говоря: «теперь помощи нам никакой нет и они правы, а мы виноваты». Он поцеловал у умершего Принца руку и ногу, приказал тело его положить на находившуюся в казарме кровать и нести на гауптвахту, там велел поставить кровать пред фронтом, команде построиться в четыре шеренги, бить зорю, сделать на караул, потом бить полный поход, салютовал вместе с ним телу и снова поцеловав у мертвого принца руку, сказал: «вот наш государь Иоанн Антонович! Теперь мы не столь счастливы, как безсчастны и я всех более! За то я все и перетерплю; вы не виноваты, не ведали, что я хотел сделать и я за всех вас буду ответствовать и все мучения на себе сносить»; с сими словами стал целовать всех солдат. Тут бывший под арестом комендант велел унтер-офицеру и капралам схватить Мировича, отнять у него шпагу и сам сорвал с него офицерский знак; тем же солдатам, которые по приказу Мировича арестовали его, он в свою очередь приказывал содержать Мировича под арестом, и солдаты повиновались.

Следствие о намерении и деле Мировича производил генерал-поручик Веймарн по особому указу императрицы из Риги; потом виновный предан суду чрезвычайного Собрания, которое было составлено из Сената, Синода, особ первых трех классов и Президентов всех Коллегий. Мирович, как во время следствия, так и пред судом не таил ничего, рассказывая, как видно с совершенною откровенностью, о всех обстоятельствах своего заговора, о своих намерениях и побуждениях.

Собрание положило: «Мировичу отсечь голову и оставя тело его народу на позорище до вечера, сжечь оное потом купно с эшафотом».

Трех капралов и трех рядовых, участвовавших в бунте, прогнать сквозь строй чрез тысячу человек десять раз (одного же более виновного двенадцать) и сослать вечно в каторжную работу.

Подпоручика Князя Чефарыдзева, который не донес о слышанном от Мировича, когда он отчасти открывал ему свое намерение, лишить чинов, посадить в тюрьму на шесть месяцев, потом написать в рядовые.

Придворного лакея Касаткина, который в разговорах с Мировичем, изъявляя неудовольствие на двор, прибавлял, что есть толки в народе: будто принца Иоанна возведут на престол, наказать батогами и написать в рядовые в дальние команды.

Из прочих виновных разных нижних чинов, всего 41 человек, прогнать сквозь строй, а капралов сверх того написать вечно в солдаты в дальние команды.