Что касается духа, в каком написаны как одна так и другая, то на каждой странице, можно сказать на каждой строчке мы находим выражение самых лучших, чистейших намерений, самых искренних и живых чувств, как истинного благоразумного патриотизма, так и пламенной, бескорыстной приверженности к престолу вообще и в особенности к лицу Императора Александра. Но сии чувства и личная привязанность к Императору не препятствовали Карамзину, по любви к истине, первому коренному свойству благородной души его, иногда судить строго, может быть до некоторой степени и не совсем справедливо, иные действия правительства. Он как будто заранее объявил о том, избрав эпиграфом своей первой записки (о древней и новой России
), стих из 138 Псалма: Несть лести в языце моем. Основная, общая мысль сего замечательного, особливо в отношении историческом, произведения есть та, что Россия, как государство и государство сильное, создана и потом два раза спасена, успокоена и возвеличена самодержавием; что в нем не только надежный, прочный, но и необходимый залог ее могущества и благоденствия, и что все противное правилам оного может иметь вредные, а при некоторых обстоятельствах и гибельные для нее последствия. С сею главною мыслию и выводами из оной согласны все разсуждения сочинителя, и тем объясняются отзывы его, как я сказал уже, иногда слишком резкие или не вполне основательные о преобразованиях Петра Великого и о тех, коих Карамзин был свидетелем в первые годы царствования Александра. Впрочем, читая сию записку его, надобно не терять из вида, что она есть почти конфиденциальная, составлена для одной близкой к Государю Особы и что автор никогда никому другому ее не показывал[126]. Записка его о Польше, составленная после разговора о сем с Императором Александром, в продолжение одной ночи, принадлежит к самым лучшим патриотическим его действиям и в ней может быть красноречивейшия страницы из всех вышедших из-под пера его. Особенного замечания достойно все, сказанное им о духе и свойстве веры Христианской, о применении вечных заповедей ее к делам политическим. Иные места сей записки можно почти назвать просто пророчествами. Так например он говорит Императору: «Государь! если Вы восстановите древнюю Польшу, то или падет Россия, или русские снова зальют Польшу кровью и возьмут Прагу штурмом». Впрочем, Карамзин не являет себя в сем случае и вообще никогда не был каким-либо непримиримым врагом всего польского. Вот слова его в самом заключении записки: «Пусть существует и благоденствует царство Польское под скипетром Александра, как оно есть; но да существует, да благоденствует и Россия как она есть и как она оставлена Вам Екатериной».Письма Блудова к Ивану Ивановичу Дмитриеву