Собрание сочинений в 3-х томах. Том 3

                             Не совсем,
     Брат Михаэлис. Здесь, как вам известно,
     Воспитывают девочек у нас,
     И потому не мог закрыть я двери
     Родителям нам вверенных детей.

МИХАЭЛИС

     Когда случилось это беснованье
     С монахинями, – пробовали вы
     Их заклинать?

ОТЕЦ РОМИЛЬОН

                 Какие только знал я —
     Все заклинанья пробовал.

МИХАЭЛИС

                             И что ж?

ОТЕЦ РОМИЛЬОН

     Не помогло.

МИХАЭЛИС (про себя)

                 Я думаю.

(Вслух.)

Отец мой,
Вы в этом деле, верно, не знаток?

ОТЕЦ РОМИЛЬОН

     Да, признаюсь.

МИХАЭЛИС (вынимая черную книгу)

                 Со мной «Люциферьяна».
     Настольной книгой мне она была
     Всю жизнь мою. То бич для нечестивых.
     Да, настоящий, грозный Божий бич.

(Погладив книгу, как любимого кота, прячет ее снова.)

БР. ФРАНЦИСК

     Нет, каково? А?… Дьявол – послан Небом!

МИХАЭЛИС (бросив негодующий взгляд на Франциска)

            Пора, однако, к делу приступить.
            Зовите их. Начнем во имя Бога.

(Отец Ромильон звонит в колокольчик. Входит монахиня.)

ОТЕЦ РОМИЛЬОН

     Введите одержимых.

(Монахиня уходит. Появляется игуменья, ведущая за руки Луизу и Мадлен. За ними следует толпа монахинь. Луиза держит белый сверток, который при входе бросает в угол.)

ОТЕЦ РОМИЛЬОН (к Луизе)

     Подойди,
                 Дитя мое.

(Михаэлису)

                        Ее зовут Луизой.
Происхожденья темного она
И родилась на кухне. В раннем детстве
Она лишилась матери своей,
И в монастырь я взял ее ребенком,
Как сироту и крестницу мою.

МИХАЭЛИС

     Ее родные были гугеноты, —
     Забыли вы прибавить, мой отец.

ЛУИЗА (вызывающе)

     Я не скрываю этого. Не только
     Мои родные, но и мой отец
     Был гугенот и умер гугенотом,
     И гугеноткой мать моя была.

МИХАЭЛИС

     Я думаю, что хвастаться здесь нечем.

ЛУИЗА

     Но и скрывать не вижу я причин.
     Когда в аду родители томятся,
     За их грехи не отвечает дочь.

МИХАЭЛИС

     Жестокое и дерзкое созданье!

ЛУИЗА

     Поверь, есть сердце и в моей груди,
     И также я могу страдать, как люди,
     Но каждому воздастся по делам.
     Они – грешили. Я же – неповинна.
     И Бог меня, ничтожную, избрал, —
     И ангелом-карателем соделал!

МИХАЭЛИС

     Ты мнишь себя избранницей небес?
     Как будто мало в небе Серафимов,
     Престолов, Сил и ангелов других,
     Что Бог тебя избрал для откровений.

ЛУИЗА

     Кто может уследить Его пути?
     Они для нас всегда непостижимы.

МИХАЭЛИС

     Но все же ты – не ангел, а, скорей,
     На демона-мучителя похожа.

ЛУИЗА

     Нет, я – палач Верховного Суда,
     Я – Божья казнь, я – кара нечестивых.

(обращаясь к Мадлен)

И горе вам, над кем я занесу
Мой меч разящий, меч неотразимый!

МАДЛЕН

     Палач, палач, я не боюсь тебя!

ЛУИЗА

     Молчи, змея! Из-за тебя Луиза
     Страдать должна. Из-за тебя она,
     Невинная, лукавым одержима.

МИХАЭЛИС

     Поведай нам, кто говорит тобой?

ЛУИЗА

     Три дьявола моей владеют волей.
     Один из них, по имени Веррин,

Старейший между ними, послан Богом,
Чтоб возвестить вам правду, покарать
Иль обратить к спасенью души падших.
Второй зовется – демон Сонельон;
То яростный противник нашей Церкви
И враг Веррина; вечно спорит с ним
За то, что тот отдал себя служенью
Небесным силам. Третий – Велиар —
То дух нечистоты и вожделенья.

МАДЛЕН