Собрание сочинений в 5 томах. Том 5.

В какой-то татарской лачуге нашел М. Лазаревского...— Сон поэта воспроизвел впечатления первых месяцев ссылки. Как вспоминал позднее Ф. М. Лазаревский, с ним тогда жил Левицкий, «и Тарас Гр[игорьеви]ч с обоими нами был сердечно прост, и мы сразу стали друзьями». И дальше: «Гость остался у нас ночевать... Шевченко прочел нам наизусть свою поэму «Кавказ», «Сон» и др., пропел несколько любимых своих песен: неизменную «Зіроньку», «Тяжко-важко в світі жити»... Мы все пели. Левицкий обладал замечательно приятным тенором и пел с большим чувством. Были минуты, когда слезы сами собою катились из глаз, а гость наш просто рыдал» (М. Чалый, Из воспоминаний Ф. М. Лазаревского о Шевченке, Киев, 1899, сс. 3—4).

Морфей исполнил мою молитву... — Замысел «эпопеи» «Сатрап и Дервиш» не был осуществлен поэтом. Имеются все основания предполагать, что началом этого замысла явился отрывок, известный под редакционным заглавием «Юродивый» (см. т. 2 наст. изд.).

Ренегата Николая Эврестовича Писарева — правитель канцелярии киевского генерал-губернатора, впоследствии — олонецкий губернатор (а не вологодский, как пишет Шевченко). Жена его — любовница Бибикова, поэтому-то Шевченко иронически называет ее «целомудренной помощницей» мужа, наглого и беззастенчивого взяточника.

Безрукий Бибиков — в 1837—1852 гг. киевский генерал-губернатор, позднее министр внутренних дел. Шевченко знал его лично, так как Бибиков был председателем Киевской Археографической комиссии, в которой служил Шевченко в 1845—1847 гг.

У меня в запасе один план...— Можно предполагать, что поэт имеет в виду использовать историю рядового Скобелева, рассказанную выше, на страницах «Дневника» (см. запись 8 июля).

20 июля

Библейский циник.— «Циником» Шевченко называет библейского пророка Илию за неистовость и беспощадность обличений религиозных новшеств.

Если верить Норову...— Имеется в виду пятитомное описание «Путешествий по Сицилии, святым местам, Египту и Нубии» (СПб. 1854), составленное А. С. Норовым.

Ильинская ярмарка в Ромне — известна была еще с середины XVIII в. и привлекала торговцев со всех краев России и из-за границы. В 1852 г. была переведена в Полтаву, чтобы «поднять значение бедного доходами губернского города».

В палатке покойного Павла Викторовича Свички.— Полтавский помещик. Записанный в «Дневнике» анекдот о нем Шевченко упомянул также в повести «Близнецы» (см. т. 4 наст. изд.).

Во время контрактов в Киеве — то есть во время киевской контрактовой ярмарки, происходившей ежегодно между 5 и 25 февраля.

Видел гениального артиста Соленика в роли Чупруна.— Карп Трофимович Соленик (1811—1851)—актер, пользовавшийся громадной известностью на Украине. Гоголь приходил от его игры в восторг и старался уговорить его перейти на петербургскую сцену. Однако Соленик остался в провинции и большую часть своей театральной жизни провел в Харькове. Здесь видел его также Щепкин и отзывался о нем, как об одном из «замечательных артистов», «человеке с громадным дарованием». К числу ролей, в которых талант Соленика проявлялся во всем блеске, относилась роль Чупруна в водевиле И. П. Котляревского. «Москаль-чарівник». По отзыву современников-театралов, в этой роли он был «лучше Щепкина»,— это совпадает с впечатлением Шевченко.

«Не пылит дорога»...— строка из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Из Гете» («Горные вершины»).

С распутным стариком Якубовичем... — роменский помещик Иван Александрович Якубович. Его младший сын был калекою, поэтому Шевченко называет его Квазимодо, по имени героя романа В. Гюго «Собор парижской богоматери».

21 июля

Получил Залесского письмо.— В письме от 30 мая 1857 г. Бронислав Залесский поздравлял поэта со свободой и строил планы встречи с ним, совместных занятий живописью, совместной жизни.

С Фиалковским пили чай...— Феликс Фиалковский — унтер-офицер, поляк, сданный в солдаты за попытку бежать в 1848 году за границу к венгерским повстанцам.

22 июля

Он не может дать мне пропуск... через Астрахань.— 21 июля с официальной почтой из Уральска комендант Новопетровского укрепления получил «предписание» от командира батальона о том, что Шевченко и четверо ссыльных поляков «уволены от службы» и что всех их надлежит «отправить к батальонному штабу в город Уральск, с выключкою из списочного состояния».