Собрание сочинений в 50 томах. Том 3. Две Дианы

— До моего мужа Перро доходили слухи о госпоже Диане и насмешки над господином де Монтгомери… — продолжала Алоиза. — Но он, видя, что его господин счастлив, не знал, открыть ли ему глаза или, наоборот, скрыть от него гнусную интригу, в которую его вовлекла эта честолюбивая женщина. Муж делился со мною своими сомнениями, понимая, что плохого я ему не посоветую. Но тут и я растерялась, не зная, на что решиться.

Однажды вечером мы — Перро и я — находились у графа в этой самой комнате. Нужно сказать, что граф смотрел на нас не как на слуг, а как на давних своих друзей и хотел даже в Париже сохранить стародавний обычай зимних нормандских посиделок, когда хозяева и работники вместе греются у очага после дневных трудов. Итак, граф, задумавшись и подперев рукой голову, сидел перед камином. Вечера он обычно проводил с г-жой де Пуатье, но с некоторых пор она часто предупреждала, что нездорова и не может его принять. Об этом-то, вероятно, он и размышлял. Перро чинил ремни на какой-то кирасе, я вязала. Было это седьмого января тысяча пятьсот тридцать девятого года, в холодный и дождливый вечер, на другой день после Крещения Господня. Запомните эту роковую для нас дату, господин виконт.

Габриэль молча кивнул, и Алоиза продолжала:

— Тут доложили о приходе господ де Ланже, де Бутьера и графа де Сансера. Эти молодые придворные дружили с его сиятельством, а еще больше — с г-жою д’Этамп. Все трое закутаны были в широкие темные плащи, и, хотя весело смеялись, мне показалось, что они принесли с собою несчастье. Чутье, увы, не обмануло меня.

Граф де Монтгомери встал и с любезным видом поспешил навстречу гостям.

— Добро пожаловать, друзья, — сказал он, пожимая им руки.

По его знаку я помогла им снять плащи, и все трое уселись у камина.

— Какой счастливый случай привел вас ко вше? — продолжал граф.

— Тройное пари, — ответил г-н де Бутьер, — и я выиграл свой заклад, дорогой граф, раз мы вас застали дома.

— Ну, а я выиграл пари еще раньше, — сказал г-н де Ланже.

— Я же выиграю его сейчас, вот увидите, — бросил граф де Сансер.

— О чем же вы спорили, господа? — спросил граф Монтгомери.

— Ланже утверждал в споре с Ангиеном, — ответил г-н де Бутьер, — что дофина сегодня вечером в Лувре не будет. Мы пошли туда и точно установили, что Ангиен проиграл пари.

— Что до Бутьера, — сообщил граф де Сансер, — то он утверждал в споре с господином Монжаном, что вы, милый граф, будете сегодня дома, и вы видите, что он выиграл пари.

— А ты тоже выиграл, Сансер, я ручаюсь, — объявил в свою очередь г-н Ланже, — потому что, в сущности, все три пари сводятся к одному, и мы бы проиграли или выиграли их вместе. Сансер выиграл сто пистолей у д’Оссена, — объяснил он графу Монтгомери, — так как утверждал, что г-жа де Пуатье будет сегодня вечером нездорова.

Отец ваш страшно побледнел, Габриэль.

— Вы действительно выиграли, господин де Сансер, — взволнованно проговорил он. — Вдова великого сенешаля только что дала мне знать, что сегодня никого не принимает из-за внезапного недомогания.

— Ну вот! — воскликнул граф де Сансер. — Говорил же я вам! Господа, вы подтвердите д’Оссену, что он мне должен сто пистолей.

И все они расхохотались, как полоумные. Но граф Монтгомери остался хмур.

— А теперь, добрые мои друзья, — горестно усмехнулся он,

— не согласитесь ли вы объяснить мне эту загадку?

— С превеликим удовольствием, — ответил г-н де Бутьер,

— но удалите этих слуг.

Мы, Перро и я, были уже у двери, коща его сиятельство сделал нам знак остаться.

— Это преданные друзья, — сказал он молодым господам, — и мне нечего стыдиться и нечего скрывать от них.

— Пусть будет так, — согласился г-н де Ланже. — Это несколько отдает провинцией, но дело, граф, касается в большей степени вас, чем нас. Ибо я уверен, что им уже известен этот секрет — ведь в городе только о нем и толкуют, — а вы, как водится, узнаете о нем последний.

— Да говорите же! — крикнул г-н де Монтгомери.

— Мой милый граф, — продолжал г-н де Ланже, — мы все расскажем вам, ибо больно видеть вас обманутым. Но расскажем мы при условии, что вы примете весть по-философски, то есть весело. Ведь все это не стоит вашего гнева, уверяю вас, тем более что гнев этот в данном случае совершенно бессилен.

— Посмотрим, говорите, — ответил сухо его сиятельство.

— Дорогой граф, — сказал тоща г-н де Бутьер, самый молодой и самый безрассудный из трех, — вы знаете мифологию. Вам известна, конечно, история Эндимиона. Но сколько лет, по-вашему, было Эндимиону ко времени его романа с Дианой Фебеей? Если вы полагаете, что ему было около сорока, то вы ошибаетесь: ему не было и двадцати, борода у него еще только пробивалась. Вот почему сегодня вечером Эндимиона нет в Лувре, богиня Луны закатилась и стала незримой, вероятно из-за дождя, а вы находитесь дома, граф де Монтгомери, из чего следует, что мы выиграли все три пари. Да здравствует веселье!

— Доказательства? — холодно спросил граф.

— Доказательства? — повторил г-н де Ланже. — Но вы можете пойти за ними сами. Ведь вы живете в двух шагах от богини Луны.

— Это верно. Спасибо, — сказал граф и встал.