Таков мир, в который помещены два идейных антипода — лейтенант и священник. Отсутствие у них собственных имен, очевидная обобщенность образов (как и других персонажей — метис, Бригитта), мотив погони и бегства в сочетании с мотивом «внутреннего преследования» (разлад в душе священника, а в конце романа — и лейтенанта) — все это придает произведению черты притчи. Она посвящена морально-этическим и философским проблемам, группирующимся вокруг вопроса об отношении к человеку и смыслу его земного существования, вопроса о ценности человеческой личности и самих критериев, на основании которых он ставится. Характерно, что оба противника провозглашают идею значительности человека применительно к маленькой Бригитте, незаконной дочери «пьющего падре», выступающей символическим выражением несчастного, униженного и уже тронутого пороком человеческого начала.
Лейтенант видит путь к счастью Бригитты и других детей в изменении, притом путем насилия, социально-экономических условий жизни и избавлении людей от ложных, с его точки зрения, представлений, от напрасных надежд на посмертное существование. Атеистические воззрения лейтенанта раскрываются с помощью мотивов холода и пустоты, свойственных бесконечной необитаемой вселенной, которой противостоит обитаемая земля. И именно здесь, на земле, убежден лейтенант, следует утвердить разумные и справедливые основы жизни, для каждого человека неизбежно конечной. Позиция священника отражает христианскую концепцию, согласно которой человек вечен, поскольку бессмертна его душа как носительница нравственного начала (а католики верят еще и в воскрешение во плоти и крови). Относительно этой вечности преходящими и потому менее значительными являются судьбы государств, смена социально-политических систем и сама по себе земная жизнь. К тому же социальные катаклизмы — Грин убедительно ссылается на убогое существование мексиканских крестьян — не меняют жизнь человека к лучшему. Вот почему ему необходимо душевное утешение, которое и стремится нести беднякам герой романа, нести как некий крест, как мучительное подвижничество, обрекающее его на страдания и постоянную угрозу насильственной смерти.
Но исполняя свой долг, сближаясь в своих испытаниях с простыми людьми, священник перерождается. Он не только не похож и внешне, и внутренне на свое прежнее «я» — духовно ограниченное, благополучное и лицемерное (что вызывало справедливую ненависть лейтенанта), но он вступает в спор с ортодоксальными представлениями об угодной Богу праведности и благочестии, отстаивая в качестве наивысшей нравственной и религиозной ценности любовь к человеку, сострадание к его бедам, снисхождение к его слабостям, даже греховным радостям (сцена в тюрьме). Именно в этом снисхождении и сострадании, в способности пойти на муки во имя человека, подчеркнуто несовершенного, даже порочного, и проявляются, в понимании священника, подлинная сила и слава Бога — эти заключительные слова молитвы «Отче наш» не случайно выбраны для названия романа. «Легко отдать жизнь за доброе, за прекрасное… но нужно быть Богом, чтобы умереть за равнодушных и безнравственных», — это убеждение героя разделяет и автор.
Особенность гуманистической позиции Грина состоит в том, что он стремится противопоставить ее любой последовательной и потому, с его точки зрения, догматической системе взглядов, будь то принципы ортодоксального католицизма, с которыми не уживается моральное чувство священника (упорствующего в любви к своей незаконной дочери), или свод политических и научных представлений, на которые опирается лейтенант.
Образ лейтенанта, человека по-своему благородного, также способного на самоотверженность, выделяющегося среди корыстных приспешников верностью идее, принципиальностью, воспринимается в наши дни с особенной остротой. Конечно, авторская мысль о несовместимости в одном человеческом сердце ненависти и любви чрезмерно категорична. Некрасовские строки о поэте, который «любил ненавидя», и признание Гамлета — «Я должен быть жесток, чтоб добрым быть» — с большей тонкостью и глубиной передают мучительную сложность жизни, нежели утверждаемая образом лейтенанта идея несостоятельности любви, если она идет рука об руку с ненавистью. Вместе с тем очевидна и гуманистическая мудрость Грина, который, исходя из трудного опыта XX в., заставляет нас задуматься о моральных издержках такой позиции, о том, насколько трагичной, разрушительной для личности может быть ситуация, когда человек, как в романе лейтенант, захочет «отдать людям свое сердце» (однако «не выпуская из рук револьвера»!), когда принятая на веру идея оценивается лишь с точки зрения ее чистоты и последовательности, без учета того, как борьба за ее воплощение влияет на конкретные людские судьбы.