Собрание сочинений в 6 томах. Том 4

Я был уверен, что Крошка Пьер явился сюда не ради прекрасных видов, да и для дарового стакана рома было рановато. По всей вероятности, ему хотелось получить какие-то сведения, а может, наоборот, самому что-то сообщить. Его веселость вовсе не означала, что новости будут хорошие. Крошка Пьер всегда был в прекрасном настроении. Он словно кинул монету, чтобы решить жребием, какую из двух единственно возможных в Порт-о-Пренсе позиций ему занять — разумную или абсурдную, скорбеть или веселиться. Монета упала головой Папы Дока вниз, и Крошка Пьер веселился напропалую, весельем отчаяния.

— Дайте посмотреть, что вы там написали.

Я отыскал отдел светской хроники — он всегда помещался на четвертой полосе — и прочел, что среди прочих знатных пассажиров, прибывших вчера на «Медее», был достопочтенный мистер Смит, которого на президентских выборах 1948 года только небольшим количеством голосов победил мистер Трумэн. Ему сопутствует его элегантная и приветливая супруга, которая при более благоприятных обстоятельствах стала бы Первой леди Америки — украшением Белого дома. В числе многих других пассажиров был также пользующийся всеобщей любовью владелец интеллектуального центра Гаити, отеля «Трианон», который вернулся в Порт-о-Пренс из деловой поездки в Нью-Йорк… Вслед за тем я пробежал важнейшие новости на первой полосе. Министр просвещения излагал шестилетний план по борьбе с неграмотностью на севере Гаити — почему именно на севере? Подробности не сообщались. Может быть, он рассчитывал на хорошенький ураган? В 1951 году ураган Хэзел провел весьма успешную борьбу с неграмотностью во внутренних областях страны — количество жертв так и не было опубликовано. Далее следовало краткое сообщение о том, что границу с Доминиканской Республикой нарушил отряд мятежников, их оттеснили обратно, взяты в плен двое, имевшие при себе американское оружие. Если б президент не поссорился с американской миссией, оружие, вероятно, приписали бы чехам или кубинцам.

Я сказал:

— Ходят слухи о новом министре социального благосостояния.

— Нельзя верить слухам, — сказал Крошка Пьер.

— Мистер Смит приехал с рекомендательным письмом на имя доктора Филипо. Мне бы не хотелось, чтобы он попал впросак.

— Может, ему следует выждать несколько дней? Я слышал, что доктор Филипо сейчас в Кап-Аитьене — вообще на севере.

— Там, где идут бои?

— По-моему, никаких серьезных боев там нет.

— А что за человек доктор Филипо?

Меня разбирало любопытство: хотелось побольше узнать о том, кто, умерев в моем плавательном бассейне, стал мне чем-то вроде дальнего родственника.

— Человек, — ответил Крошка Пьер, — который страдает расстройством нервной системы.

Я сложил газету и вернул ее Крошке Пьеру.

— О приезде нашего друга Джонса вы даже не упоминаете?

— Ах да! Джонс. А, собственно, кто он такой, этот майор Джонс? — И мне стало ясно, что Крошка Пьер явился сюда не столько сообщить какие-нибудь сведения, сколько получить их.

— Наш попутчик. Больше я о нем ничего не знаю.

— Он ссылается на дружбу с мистером Смитом.

— Значит, так оно, вероятно, и есть.

Как бы ненамеренно Крошка Пьер повел меня по веранде, пока мы не завернули за угол, где чета Смитов не могла нас видеть. Белые манжеты далеко вылезали у него из обшлагов на черные руки.

— Если вы будете говорить со мной по душам, — сказал он, — может быть, я окажусь вам полезен чем-нибудь.

— По душам? О чем же?

— О майоре Джонсе.

— Да не называйте вы его майором. Это ему как-то не подходит.

— Вы считаете, что он…

— Я о нем ничего не знаю. Ровным счетом ничего.

— Он собирался остановиться в вашем отеле.

— Видимо, нашел себе пристанище в другом месте.

— Да. В полиции.

— Как так?

— У него, кажется, обнаружили что-то недозволенное в багаже. Не знаю, что именно.

— В британском посольстве это известно?

— Нет. Но вряд ли они смогут чем-нибудь помочь. Такие дела должны идти своим путем. Пока что ничего плохого с ним не сотворили.

— Как же быть? Посоветуйте, Крошка Пьер.

— Это, вероятно, просто недоразумение, но тут возникает вопрос престижа. Начальник полиции человек с гонором. Если бы мистер Смит поговорил с доктором Филипо, доктор Филипо мог бы поговорить с министром внутренних дел. Тогда для майора Джонса все ограничилось бы штрафом за чисто формальную провинность…

— В чем же она заключается, его провинность?

— Такой вопрос тоже носит чисто формальный характер, — сказал Крошка Пьер.

— Но вы сами говорили, что доктор Филипо где-то на севере.

— Правильно. Тогда, может быть, мистеру Смиту лучше обратиться к министру иностранных дел. — Он горделиво взмахнул газетой. — Министру будет известно, какая важная персона мистер Смит, потому что он, несомненно, уже прочитал мою статью.

— Я сейчас же поеду к нашему поверенному в делах.

— Вот это неправильный ход, — сказал Крошка Пьер. — Польстить самолюбию начальника полиции гораздо проще, чем ублажать национальную гордость. Гаитянские власти не принимают протестов иностранных граждан.