Собрание сочинений в 6 томах. Том 4

— Пройти к министру, — сказал я.

— Министр сейчас очень занят. У него совещание с иностранными послами. Надо многое обсудить. Дело в том, что завтра он вылетает на сессию ООН.

— Тогда мистера Смита следует принять немедленно.

— Мистера Смита?

— Вы не читали сегодняшней газеты?

— Мы так заняты.

— Мистер Смит приехал вчера. Он кандидат в президенты.

— Кандидат в президенты? — недоверчиво переспросил молодой человек. — Здесь, на Гаити?

— Он приехал сюда по делам, но обсуждать их будет с вашим президентом. Сейчас ему хотелось бы повидать министра до его отъезда в Нью-Йорк.

— Будьте добры подождать минутку. — Молодой человек прошел в одну из комнат внутреннего двора и тут же выскочил обратно с газетой в руках. Он постучал в дверь министерского кабинета и вошел туда.

— Мистер Браун, вы же знаете, что я уже не кандидат в президенты. Это быта демонстрация нашей идеи, сделанная раз и навсегда.

— Тут вам не надо вдаваться в такие подробности, мистер Смит. И как-никак вы принадлежите истории. — Глядя в его честные светло-голубые глаза, я почувствовал, что, пожалуй, слишком далеко зашел. И добавил: — Ваша идея пребудет… — но не мог уточнить, где именно. — Она принадлежит настоящему в такой же мере, как и прошлому.

Молодой человек уже стоял около нас — номера газеты при нем не было.

— Будьте добры пройти со мной.

Министр чрезвычайно любезно сверкнул навстречу нам зубами. Я заметил, что газета лежит у него на краю стола. Ладонь, протянутая нам, была большая, квадратная, розовая и влажная. Он сказал на превосходном английском языке, что с большим интересом прочитал о приезде мистера Смита и что уже не надеялся иметь честь, так как завтра вылетает в Нью-Йорк… Из американского посольства не поступало никаких сообщений, иначе он, конечно, нашел бы время…

— Поскольку президент Соединенных Штатов, — сказал я, — счел нужным отозвать своего посла, мистер Смит решил нанести вам неофициальный визит.

Министр сказал, что ему это понятно. И добавил, обратившись к мистеру Смиту:

— Насколько мне известно, вы должны быть у президента?

— Мистер Смит еще не просил принять его. Ему хотелось повидаться сначала с вами — прежде чем вы отбудете в Нью-Йорк.

— Я должен заявить протест в Организацию Объединенных Наций, — горделиво пояснил министр. — Не хотите ли сигару? — Мистер Смит взял одну. Я заметил, что этикетка у него была с монограммой сеньора Пинеды.

— Протест? — переспросил мистер Смит.

— Нарушения границы со стороны Доминиканской Республики. Америка снабжает мятежников оружием. У нас есть доказательства.

— Какие доказательства?

— У двоих пленных обнаружены револьверы производства Соединенных Штатов.

— К сожалению, их продают повсюду.

— Мне обещала поддержку Гана. И надеюсь, что другие афро-азиатские государства…

— Мистер Смит пришел сюда совсем по другому вопросу, — перебил я их беседу. — Его большой друг, который приехал вместе с ним, арестован вчера полицией.

— Американец?

— Англичанин, по фамилии Джонс.

— А британское посольство посылало запрос? Это, собственно, касается министра внутренних дел.

— Но достаточно одного слова вашего превосходительства…

— Я не вправе вмешиваться в дела других ведомств. Весьма сожалею. Мистер Смит поймет меня.

Мистер Смит вторгся в наш диалог с бесцеремонностью, которой я и не подозревал в нем:

— Но вы же можете выяснить, в чем состоит обвинение.

— Обвинение?

— Обвинение.

— Ах, обвинение!

— Вот именно, — сказал мистер Смит. — Обвинение.

— Но обвинения может и не быть. Вы предвосхищаете события в их худшем варианте.

— Так зачем держать его в тюрьме?

— Мне об этом деле ничего не известно. Вероятно, надо что-то выяснить.

— Тогда его следует вызвать в суд и выпустить под залог. Я готов внести любую сумму в пределах разумного.

— Залог? — переспросил министр. — Залог? — Он повел сигарой в мою сторону, взывая о помощи. — А что такое залог?

— Это своего рода взнос государству на тот случай, если обвиняемый не явится в суд к назначенному сроку. Сумма залога может быть довольно значительная, — добавил я для соблазна.

— Надеюсь, вы знаете, что такое «Хабеас корпус» ^{40}, — сказал мистер Смит.

— Да, да. Конечно. Но я основательно подзабыл латынь. Вергилий, Гомер ^{41}. Некогда заниматься, вот беда!

Я сказал мистеру Смиту:

— Считается, что в основе здешнего судопроизводства лежит Наполеоновский кодекс.

— Наполеоновский кодекс? ^{42}

— Англосаксонский свод законов несколько отличается от него. В частности, правом «Хабеас корпус».

— Но человеку все-таки должны предъявить какое-то обвинение!