Собрание сочинений в 6 томах. Том 4

Почти такой же совет я получил в тот же день от британского поверенного в делах. Это был человек высокого роста, со впалой грудью и с болезненным выражением лица, чем-то напомнивший мне в первую нашу встречу Роберта Льюиса Стивенсона ^{37}. В словах поверенного слышались и нерешительные нотки, и примиренность с крушением, и юмор — сокрушили его условия жизни в столице, а не посягательства туберкулеза. Ему были не чужды мужество и юмор человека, потерпевшего крах. Так, например, он всегда держал в кармане темные очки и надевал их при встречах с тонтон-макутами, которые носили темные окуляры в обязательном порядке, для устрашения. Он собирал литературу по флоре островов Карибского моря, но все самое ценное отослал в Англию, равно как и своих детей, ибо в доме всегда мог вспыхнуть пожар — для этого было достаточно канистры с керосином.

Не перебивая меня, поверенный терпеливо выслушал мой рассказ о злоключениях Джонса и советах Крошки Пьера. Мне казалось, он нисколько не удивился бы, если бы я поведал ему и о министре социального благосостояния, покончившем с собой у меня в плавательном бассейне, и о том, как мы избавились от трупа, и втайне был бы благодарен мне, что его не поставили в известность об этом. Когда я кончил, он сказал:

— Я получил телеграмму из Лондона относительно Джонса.

— Капитана «Медеи» тоже запрашивали из их пароходства в Филадельфии. Но в той телеграмме ничего особенного не было.

— Меня, так сказать, предостерегают. Не советуют особенно идти ему навстречу. Я подозреваю, что в каком-то консульстве кто-то получил из-за него нахлобучку.

— Тем не менее британский подданный в тюрьме…

— Да, согласен, это уж слишком. Но все-таки не следует забывать, — правда? — что веские причины для ареста могли быть даже у этих мерзавцев. Я буду действовать осторожно, как мне советуют в телеграмме. Начнем с официального запроса. — Он протянул руку над столом и рассмеялся. — Никак не отвыкну от привычки браться за телефонную трубку.

Наш поверенный был идеальный зритель — зритель, о котором, вероятно, хоть изредка мечтает каждый актер, — умный, внимательный, умеющий смеяться и в меру наделенный критическим чутьем. Он постиг эту науку, повидав столько посредственных пьес, когда в хорошем, а когда и в плохом исполнении. Мне почему-то вспомнились слова моей матери, сказанные ею в последнюю нашу встречу: «Какую же роль ты сейчас играешь?» И я, кажется, действительно играл сейчас роль — роль англичанина, озабоченного судьбой своего соотечественника, роль солидного бизнесмена, который ясно сознает свой долг и обращается за советом к представителю своей монархии. На время я забыл о переплетении ног в машине марки «пежо». Наш поверенный безусловно осудил бы то, что я наставил рога члену дипломатического корпуса. Этот сюжет был слишком близок к фарсу.

Он сказал:

— Вряд ли мои запросы дадут какой-нибудь результат. Министр внутренних дел ответит, что дело находится в руках полиции. Может быть, даже прочтет мне лекцию о разграничении функций судебной и исполнительной власти. Я не рассказывал вам о нашем поваре? Это случилось в ваше отсутствие. Я пригласил к обеду своих коллег, а мой повар вдруг исчез. Ничего не купил, ничего не приготовил. Его схватили на улице, когда он шел на рынок. Моей жене пришлось открыть консервные банки, которыми мы запаслись на всякий случай. Суфле из консервированного лосося не понравилось вашему синьору Пинеда. (Почему он сказал «ваш сеньор Пинеда»?) Потом я узнал, что повар мой сидит в полицейском участке. Освободили его только на следующий день, но это было уже поздно. Ему учинили там допрос, кто у меня бывает. Я, разумеется, заявил протест министру внутренних дел. Сказал, что меня следовало предупредить об этом и я сам отпустил бы его в полицию в удобное для нас время. Министр ответил мне просто-напросто, что мой повар гаитянин, а с гаитянами он вправе делать все что угодно.

— Но Джонс — англичанин.

— Предположим. Однако сейчас не прежние времена, вряд ли наше правительство пошлет сюда фрегат. Я готов сделать все, от меня зависящее, но, по-моему, Крошка Пьер дал вам разумный совет. Попробуйте сначала другие пути. Если они ни к чему не приведут, я, конечно, заявлю протест — завтра утром. Что-то мне кажется, не первая это каталажка, в которой пришлось побывать Джонсу. Тут важно не перестараться.

И я почувствовал в себе какое-то сходство с актером в роли короля в «Мышеловке», которого Гамлет предостерегал от переигрывания ^{38}.