Собрание сочинений в 6 томах. Том 4

— Если б мы с тобой были помоложе, для нас вопрос тоже стоял бы так: жизнь или смерть. Но теперь… «Люди умирали, и черви поедали их, но не любовь тому виной» ^{67}.

Джонс крикнул снизу:

— Партия закончена… — Его голос ворвался в комнату с бесцеремонностью постороннего.

— Надо идти, — сказала Марта. — И ничего им не говори, пока не будем знать наверное.

Пинеда сидел с гнусной собачонкой на коленях и гладил ее, но ей хотелось быть не с ним, и она только терпела его ласки, а сама не сводила затуманенного, обожающего взгляда с Джонса, который подсчитывал взятки.

— У меня на тысячу двести очков больше, — сказал он. — Завтра утром пошлю к Гамиту за песочным печеньем для Анхела.

— Вы его балуете, — сказала Марта. — Купите что-нибудь себе. На память о нас.

— Будто я когда-нибудь смогу вас забыть, — сказал Джонс и обратил на нее такой же взгляд, каким смотрела на него собака, сидевшая на коленях у Пинеды, — взгляд грустный, влажный и в то же время чуть притворный.

— Ваша служба информации плохо работает, — сказал я. — Гамит исчез.

— Я об этом ничего не слышал, — сказал Пинеда. — Что случилось?

— Крошка Пьер говорит, что у него было слишком много друзей среди иностранцев.

— Ты должен вмешаться, — сказала Марта. — Гамит оказывал нам столько услуг. — Я вспомнил одну из них: комнатушка, в ней железная кровать с сиреневым покрывалом, жесткие восточные стулья вдоль стены. Это были самые мирные часы, какие мы провели вместе.

— Что я могу? — сказал Пинеда. — Министр внутренних дел примет от меня две мои сигары и вежливо ответит, что Гамит — гражданин Гаити.

— Эх, будь у меня мой отряд, — сказал Джонс, — я прочистил бы их полицию, как хорошенькой дозой английской соли, и нашел бы его.

Я и мечтать не мог об отклике более быстром и более подходящем; Мажио говорил: «Хвастуна всегда можно заманить в ловушку». Похваляясь, Джонс смотрел на Марту — эдакий молодой хват, дожидающийся, чтобы его погладили по головке за удаль, и я представил мысленно все эти вечера в тесном семейном кругу, когда он развлекал их рассказами о Бирме. Правда, Джонс был не такой уж молодой, но все же лет на десять моложе меня.

— Полицейских здесь много, — сказал я.

— С полсотней солдат я мог бы захватить всю страну. У япошек силы были превосходящие, и они умели воевать…

Марта пошла к двери, но я остановил ее.

— Не уходите, прошу вас.

Она была нужна мне как свидетельница. Она осталась, а ничего не подозревающий Джонс продолжал нести свое:

— Правда, в Малайе они потеснили нас на первых порах. Мы тогда понятия не имели о том, что такое партизанская война, но потом постигли эту науку.

— Уингет, — подстегнул я его, чтобы он не остановился на полпути.

— Уингет был из самых что ни на есть лучших, но можно вспомнить и других. Я тоже мог кое-чем блеснуть.

— У вас нюх на воду, — напомнил я ему.

— Этому мне и учиться не пришлось, — сказал он. — Это у меня врожденное. Я еще в детстве…

— Как все-таки грустно, что вы должны сидеть здесь взаперти, — перебил я его. Детские воспоминания Джонса были мне совсем ни к чему. — Сейчас в горах есть люди, которым только и не хватает обучения военному делу. Правда, там у них Филипо.

Мы с ним будто распевали дуэт.

— Филипо? — воскликнул Джонс. — Но Филипо ровным счетом ничего не смыслит, старина. Вы разве не знаете? Он же был у меня. Просил помочь… Предлагал…

— И вы не соблазнились? — сказал я.

— Соблазн был велик, что и говорить. Как вспомнишь славные денечки в Бирме, так и заскучаешь. Вы меня, конечно, понимаете. Но, старина, я ведь был связан со здешним правительством. Разве так сразу разберешься в этой публике? Я, может, и невинная душа, но со мной надо по-честному. Я им поверил. Если бы знать тогда то, что мне теперь ясно…

Я подумал: а как он объяснил свой побег Марте и Пинеда? Наверно, всячески расцветил ту историю, которую поведал мне тогда ночью.

— Обидно все-таки, что вы не сговорились с Филипо, — сказал я.

— Для нас обоих обидно, старина. Я, конечно, не собираюсь умалять его достоинства. Филипо человек мужественный. Будь у меня возможность, я бы сделал из него первостатейного командос. Их налет на полицейский участок — это же чистейшая любительщина. Чуть ли не всем дали уйти, а из оружия только и взяли, что…

— А если возможность представится?.. — Самая неопытная мышь и то не кинулась бы так безоглядно на запах сыра.

— Ну, теперь-то я бы стрелой, как из лука, — сказал он.

Я сказал:

— А если я помогу вам бежать… туда, где Филипо?

Он ответил не задумываясь, потому что Марта смотрела на него.

— Научите, старина, — сказал он. — Научите, как это сделать.

Тут Мураш прыгнул Джонсу на колени и облизал ему лицо с подбородка до носа, будто надолго прощаясь с героем. Джонс отпустил какую-то шуточку — ему еще было невдомек, что мышеловка захлопнулась, — и Марта рассмеялась, а я утешил себя тем, что их веселые денечки сочтены.

— Тогда будьте наготове, — сказал я ему.

— Я путешествую налегке, — сказал Джонс. — Теперь у меня даже поставца нет. — Он ничем не рисковал, помянув свой поставец, так он был уверен, что я…

_*